Практическая характерология

Шизоидный радикал
 
Общая характеристика

Странные это люди – шизоиды. Не от мира сего…В основе шизоидного радикала лежит специфическая особенность мышления. Какая? Давайте сначала разберёмся, что такое «мышление».

Обсудим это на примере. В качестве подспорья возьмём какой-нибудь известный, хорошо нам знакомый предмет. Скажем, стол. Внимательно рассмотрим его и перечислим качества, которые нам удалось в нём обнаружить...

Итак, у стола есть размер, цвет, качество материала, из которого он сделан, вес, количество опор - ножек и т.д. У стола есть ещё и характерная форма – горизонтально расположенная плоскость (столешница), удерживаемая на определённом (удобном для сидящего человека) уровне посредством вертикальных опор. Теперь вопрос: какое из перечисленных качеств является самым главным, принципиально важным, делающим предмет именно столом, а не стулом, телевизором или шкафом? – Разумеется, форма. Именно форма, поскольку она и определяет предназначение, основную функцию данного стола (и миллионов ему подобных) – служить предметом мебели, на котором удобно располагать различные принадлежности для… Изменится то, что мы с вами сейчас называем формой (допустим, плоскость-столешница расположится не строго горизонтально, а под углом в сорок пять градусов) – предмет перестанет быть столом. Но если изменится только цвет (коричневый перекрасим в чёрный) или материал (сделаем не из дерева, а из металла) – стол останется столом.

Среди самых разнообразных по цвету, размеру, весу, деталям формы и т.д. предметов мы легко находим столы. Да, конечно, столы бывают обеденные, письменные, жур­нальные. Но все их объединяет, роднит, сближает этот главный родовой признак – горизонтальная столешница на вертикальных опорах. Специфическая форма стола настолько врезается нам в сознание, что, оказавшись даже на ино­планетном космическом корабле, мы уверенно для себя определим: это стол, а что же ещё?

Не отдавая себе в этом отчёта, мы, уважаемые коллеги, только что проделали основные операции познавательного психического процесса, именуемого мышлением. Бросив взгляд на окружающее пространство и остано­вив его на столе, мы осуществили так называемый «первичный син­тез». Разложив конкретный стол на отдельные элементы-качества: форму, раз­мер, цвет, вес, состав… – и оценив каждое из них с точки зрения значимости, мы провели анализ. Собрав всё опять в единое целое, но уже в иерархической последовательности ка­честв: сначала – самое главное, затем – всё остальное, освоили вторичный синтез или просто «синтез».

Поняв в результате, что такое «стол», и разделив все мыслимые столы на группы: обеденные, офисные, верстаки и т.д. (в зависимости теперь уже не от принципиально важного, которым наделены все эти предметы без исключения, а от ряда второстепенных качеств, мы осуществи классификацию. А осознав роль и место стола в мировом пространстве, его всемирно-историческое значение и неразрывную взаимосвязь с другими предметами – поднялись до систематизации.
Таким образом, мышление – это познание предметов (явлений) окружающего мира через их главные, принципиально важные качества, свойства. Результатом такого познания становится понятие об этом предмете (явлении), которым человек оперирует в своих рассуждениях и действиях.

Иными словами, для того чтобы правильно ориентироваться в мире и продуктивно взаимодействовать с ним, не нужно знать каждый сущий в нем предмет «в лицо». Да это и невозможно. Достаточно иметь чёткое представление о главных свойствах основных, необходимых для жизни и деятельности предметов, чтобы распознавать их при встрече.

Понятие о предмете (явлении) содержит информацию о свойствах не только принципиально важных, но и общих для огромного количества аналогичных предметов (явлений) В понятии, как правило, нет места частностям, сугубой конкретике. В этом смысле оно оторвано от конк­ретного предмета, что дало основание называть мышление отвлечённым, абстрактным познанием. Понятие, вы­раженное словами, называется определением, формули­ровкой... Ну вот, пожалуй, и хватит теории.

Шизоиды отличаются от всех остальных тем, что понятия о предметах (явлениях) окружающего мира у них формируются на основе не только главных, но и второ-, третье- и десятистепенных по значимости качеств.Они легко создают понятия даже на основе вымышленных, предполагаемых свойств, подчас игнорируя при этом очевидные, реальные. И главные, и малозначительные, и реальные, и иллюзорные качества предметов (явлений) могут с одинаковой вероятностью занять в сознании шизоида место основного, принципиально важного, без которого этот предмет (явление) существовать не может.

Получается, что у шизоида для каждого предмета припасено несколько равновеликих по значению понятий.
Шизоид потому так необычно воспринимает происходящее, что он, не видя в упор того, главного, в чём заключён его кровный интерес, берёт во внимание нечто второстепенное и реагирует соответственно – как на малозначительное событие. И наоборот.

С эмоциональностью (если рассматривать её в отрыве от остальной психики) у шизоидов всё в порядке. Замёрзший шизоид в теплой ванне испытывает то же блаженство, что и любой другой человек! Но мышление сбивает прицел. На что бы ни смотрел шизоид, о чём бы он ни размышлял, в его сознании складывается не один образ, не одно понятие воспринимаемого предмета (явления), а несколько (целый спектр!) – равно­великих по значению, равновероятных по возникновению и по дальнейшему использованию в поведении.

Параноики, как вы помните, видят в любом явлении только одну сторону и их почти невозможно убедить в том, что существует еще и другая – альтернативная. Шизоиды, напротив,не могут понять, почему стандартно мыс­лящие люди с такой уверенностью останавливаются на чём-то одном, на каком-то единственном свойстве, с лёг­костью придавая ему наиглавнейшее значение.

Философы-материалисты, казалось бы, давно постави­ли точку в споре на тему: кто прав, на чьей стороне истина? Практика – вот критерий. Прав тот, чья позиция подтверждается, даёт возможность получать значимый, осязаемый эффект. Всё было бы хорошо, да только шизоиды и на результаты общечеловеческой прак­тики смотрят по-своему. «А кто сказал, что полученный результат – лучший, а тем более – единственный из возможных?» – спрашива­ют они. И не всегда легко ответить на этот вопрос.

Основываясь на результатах новейших нейрофизиологических исследований, можно предположить, что отделить главное от второстепенного шизоидам мешает свойственная им слабость процессов торможения в центральной нервной системе. Благодаря этому в сознании шизоида все выявленные им элементы анализируемого предмета или явления существуют одновременно и равнозначно. Нервные клетки, обрабатывающие информацию о различных по значению характеристиках предмета, продолжают функционировать на протяжении всего акта осмысления, вследствие чего «важные» признаки, свойства не отделяются тормозным процессом от «неважных», как это происходит у ортодоксов.

Можно ли полноценно адап­тироваться к социальной среде, сформированной главным образом ортодоксами, с таким мышлением? – Нет. Так жить нельзя. Даже если у конкретного индивида-шизоида высокий от природы интеллект, он позволит лишь более качественно и глубоко осмыслить каждый создаваемый шизоидным сознанием вариант образа или понятия одного и того же предмета, но не избавит от поливариантности мировосприятия и миропонимания.

Как же быть? – А вот как: мы не должны забывать, что реальный характер состоит не из одной шизоидности. В него включены и другие радикалы, за счёт которых в данном случае и происходит постепенная интеграция человека в социум. Шизоидный радикал мешает этой интег­рации. Он заставляет сомневаться в важности и полезности каждого усваиваемого в течение жизни поведенческого стереотипа, он пытается подменить один стереотип дру­гим. В результате формируется особая шизоидная струк­тура личности: на некое своеобразное «ядро» как бы наслаивается – в муках – социально-ориентированная «оболочка», состоящая из ус­военных (часто формально и с некоторым искажением по сравнению с оригиналом) стереотипов стандартного поведения. Чем больше «ядро», т. е. чем более выражена в реальном характере шизоидная тенденция, тем тоньше и нежнее «оболочка».

При этом «ядро» и «оболочка» существуют как бы в параллельных мирах: одно – в противоречивом, своеобразном, глубоко оригинальном, нестандартном внутреннем мире, другая – среди людей. Испытывая взаимное влияние, тем не менее, эти структуры не смешиваются, и личность словно бы раздваивается, расщепляется. В одном человеке, как в коммунальной квартире, живут несколько индивидуальностей (и они – не друзья!), что и объясняет название виновного в этом радикала (корень «шизо-» происходит от греческого «схизис», что означает «раскол», «расщепление»).

Внешний вид
 
Шизоидный радикал сопряжён с астеническим телосложением (узкая, вытянутая грудная клетка, длинная шея, длинные конечности: ноги, руки, пальцы; малоразвитая от природы мускулатура), а также – с вы­соким ростом (вне зависимости от остальной физической конституции). Напомним себе, что определяя характерное телосложение, мы всегда должны иметь ввиду, что радикал может существовать и при любом другом телосложении. Иными словами, астеник – как правило, шизоид. Шизоид – не всегда астеник.

Среди специфических для шизоида признаков оформлении внешности назовём, прежде всего, отчётливую эклектичность – дисгармоничное, парадоксальное смеше­ние стилеобразующих деталей. Причём эта особенность про­является как в его одежде, которая часто представляет собой некую «сборную солянку» из предметов, принадле­жащих разным стилям, так и в его отношении к конкрет­ной социальной ситуации, к требованиям социального ок­ружения.

Если человек сверху одет в пиджак, при галстуке, а снизу – в джинсы и кроссовки, или на официальный при­ём приходит в потёртом свитере и разноцветных брюках, значит, в его характере есть шизоидный радикал. В выраженных случаях внешняя дисгармоничность шизоидов на­столько велика, что заставляет неискушённого наблюдателя думать об их интеллектуальной неполноценности. Знаменитый «человек рассеянный…», который «вместо шапки на ходу... надел сковороду, вместо валенок – перчатки натянул себе на пятки», был на самом деле шизоидом.

Шизоидам свойственна неаккуратность, неряшливость. Оторванные пуговицы, прорехи на брюках, испачканные манжеты, вытертые до блеска локти, дырявое бельё и т.п. – их удел. Трудно сказать, что мешает им привести себя в порядок. Шизоиды с трагической обречённостью будут провожать взглядом очередную отпавшую и катящуюся земле пуговицу, но не поднимут её и уж тем более – не пришьют на место. Они, всякий раз, осматривая застарелое пятно на рубашке, глубоко вздохнут, но не удосуживаются его как следует застирать. Если шизоид, пересилив свою натуру (за счёт небольшого эпилептоидного радикала, затесавшегося в реальный характер), всё же возьмёт исправлять нарушения в одежде, то зрелище получится не для слабонервных. Разнокалиберные пуговицы, разноцветные нитки, которые он будет при этом использовать, превратят его эклектичный наряд и вовсе в клоунский. Интересно, что шизоиду скорее придёт в голову мысль замаскировать тем или иным экзотическим способом имеющийся недостаток, чем устранить его. Например, шизоид может, теряя одну за другой пуговицы на брюках, выходить из положения, надевая сверху длинный свитер, доходящий до середины бедер…

Рука об руку с неаккуратностью идёт нечистоплот­ность. Шизоиды грязноваты. Они редко стирают свою одежду, плохо ухаживают за волосами, кожей, ногтями. Свалявшаяся шевелюра, несвежая кожа, обгрызенные, с облупившимся маникюром (или с неэстетичной «траурной каймой») ногти, а также своеобразное амбре, исходящее от тела и белья, с головой выдают шизоида.

Есть у шизоидов и любимые средства оформления вне­шности. Это – капюшон (или его подобие), длиннополая, с длинными рукавами и большим воротником верхняя одеж­да, рюкзак за спиной или большая сумка, висящая на плече, тёмные очки. Представьте себе человека, надев­шего на себя всё перечисленное выше (к тому же вставившего себе в уши наушники плеера и уткнувшегося в книжку, которую он не перестает читать и на ходу), и вы получите незабываемый образ типичного шизоида.

Признаками шизоидности являются также длинные во­лосы (подобие капюшона) и у мужчин – борода. Если эпилептоиды выскабливают себя до состояния бильярдного шара, то шизоиды зарастают дикой и буйной растительностью.
Вся эта атрибутика неслучайна. Она отражает глубин­ную асоциальность шизоидов, вынужденно противопоставляющих себя миру ортодоксальных людей, не смешивающихся с этим миром. Шизоид интуитивно, посредством ка­пюшона, очков, наушников и т. д., формирует вокруг себя некий футляр, через который очень трудно осуществлять обмен информацией с окружающими.

Излюбленные шизоидами громоздкие сумки и заплечные мешки заставляют проводить невольную параллель с поведением людей, потерявших разум в результате психического заболевания. Мы порою встречаем последних, идущих неведомо куда с большими неопрятными сумками в обеих руках, невнятно бормочущих что-то себе под нос. Тот, кто, поборов брезгливость, заглянет внутрь подобных сумок, увидит гору хлама – ничего больше. Но своим хламом эти люди почему-то дорожат, они не расстаются с ним ни днём, ни ночью. Разумеется, неверно ставить знак равенства между по­ведением шизоидов – здоровых, полноценных членов социума, и больных. Разница в их поступках существенная, но жизнь под девизом «всё своё ношу с собой» в чём-то их сближает. Тем более, что в сумках шизоидов, наряду с действительно нужными, полезными предметами, нема­ло всякой всячины, давно утратившей товарный вид и потребительские свойства (сло­манные зажигалки, скомканные конфетные фантики, неизвестные – из-за стёршейся надписи – таблетки и т. п.).

Шизоиды наделены удивительным даром – нет, не оформления – преображения пространства. Они моментально замусоривают все предоставленные им жилые и рабочие площади. Порядок, любовно наведенный эпилептоидом, шизоид в мгновение ока превратит в хаос. Он будет оставлять одежду там, где снял, посуду – там, где поел, книги – там, где читал. Хаос воцарится на обувных, платяных и книжных пол­ках, в столах, в шкафах, в холодильнике – словом, вез­де, где это мыслимо и немыслимо. Убирать за собой ши­зоид отказывается наотрез, приучить его к этому невоз­можно.
 
В основе такого поведения лежат несколько тесно связанных и взаимообусловленных факторов.

Во-первых, шизоид не способен различить объективно важное и незначимое, поэтому он накапливает в индивидуальном пространстве горы хлама, нередко в ущерб действительно нужным и ценным вещам.

Во-вторых, в его сознании, вероятно, этот хаос (а точнее – свалка) является неким своеобразным порядком. Для него вещи не просто валяются, где попало, а занимают отведённые им места.

В-третьих, и это тоже очень важно, шизоид – астеник, он слаб и телом, и духом. У него нет сил наводить чистоту, убирать. К тому же, его лимитированная энергия и без того тратится в изобилии... на реализацию стереотипов социально приемлемого поведения. То, что легко для обычного человека, шизоиду даётся с большим трудом: застегнуть пиджак на все, без исключения, пуговицы, не облиться супом за обедом, не споткнуться на ровном месте при ходьбе... не говоря уже о более сложных и ответственных поступках.

Для шизоида выбор общепринятого способа поведения из всех прочих, существующих одновременно в его сознании – дело непростое. Он никогда до конца не уверен, что нужно поступить, как все. Он спорит с обществом, идёт на компромисс или, после внутренней борьбы, сдаётся – и это происходит постоянно – по любому поводу. Он вынужден всесторонне обдумывать буквально каждый свой жест, а если не делает этого, то совершает нелепые ошибки. Представляете, сколько энергии забирает подобный образ жизни! Откуда же взяться ей на такие мелочи, как уборка квартиры или мытьё посуды?
Мимика шизоидов – это оркестр, в котором каждый музыкант исполняет свою собственную мелодию. На их ли­цах зачастую возникают странные гримасы, никак не свя­занные, на взгляд стороннего наблюдателя, с характером происходящего, с актуальной ситуацией. На самом деле так оно и есть, ведь шизоиды живут в мире представлений, в которых отражение реальности искажено и подчас едва уловимо. Кроме того, шизоиды не заботятся об эсте­тике и сдерживающем самоконтроле внешних проявлений чувств – их тягостные, противоречивые раздумья, со­мнения, вычурные переживания становятся достоянием окружающих.

Жестикуляция, сопряжённая с шизоидным радикалом, также весьма своеобразна. Её трудно с чем-либо спутать. Движения шизоидов угловатые, резкие, неловкие, плохо координированные. Пусти шизоида в дом, и он наверняка что-нибудь разобьёт, уронит, обо что-то споткнётся, зальёт чаем белоснежную скатерть, опрокинет тарелку...

Шизоиды отличаются также устойчивой невосприимчивостью к культуре поведения. Человек, кашляющий или чихающий вам в лицо, не прикрывая рта, или подставляющий вашему носу свою пахучую подмышку и т. п. – шизоид.

Их позы неудобные, нефункциональные. Высокорослый шизоид, сидя, может казаться карликом. Его ноги, руки, туловище складываются так, что впору задаться вопросом: а есть ли у человека вообще такие суставы? Кажется, что поза удерживается не благодаря, а вопреки естественной структуре опорно-двигательного аппарата.

Качества поведения
Наличие шизоидного радикала – не награда, а обуза для человека. Асоциальность, сложность усвоения и реализации даже относительно простых стереотипов поведения (грубо говоря, бестолковость), непредсказуемость поступков (никогда нельзя быть уверен­ным, как поведёт себя шизоид, какое качество ситуации он определит, как главное) – всё это, без сомнения, за­трудняет адаптацию. Что взамен?

Творчество! Шизоид – истинно творческая натура. Он не напрягается, не заставляет себя творить, он просто видит всё иначе, чем ортодокс. Каждую привычную вещь, банальное явление, хорошо всём известное, набившее ос­комину, шизоид воспринимает как нечто новое. Почему? – Да потому, что в основу понятия предмета (явления) он помещает не главное, как все остальные, а второстепен­ное качество, никем другим не принимаемое всерьёз.

Шизоиды рождают новизну, под их интеллектуаль­ным влиянием меняется мир, развивается и обогащается представление о природе вещей. Не будь шизоидов – люди стали бы рабами банальности, до сих пор жили бы натуральным хозяйством (да что там – подножным кор­мом!), пользовались примитивными житейскими стереотипами, не укротили бы огня, не изобрели бы колеса...

Значит ли это, что каждое умозаключение шизоида – драгоценный дар человечеству? Нет! В 999 случаях из тысячи умозаключения шизоидов ошибочны, а порой – граничат по качеству с интеллектуальной продукцией олигофренов. Зато в одном…О, этот золотой случай! Он переворачивает сознание людей, производит революцию в миропонимании: «А ведь земля-то круглая!»

Кстати, шизоидность – не синоним высокого интеллекта. Интеллект – интегральная характеристика познавательных процессов (мышления, памяти, внимания, восприятия и др.), может у конкретного человека быть любым: высоким, средним, низким... Уровнем интеллекта будет определяться уровень «прозрений» шизоида, соответственно, от этого будет зависеть отношение к нему социума. Кого-то будут считать «деревенским дурачком», «чудаком», а кого-то – философом.
Шизоиды отличаются тем, что легко, без напряжения (имеется в виду, при высоко развитом интеллекте) постигая суть самых запутанных, «заумных» теорий, в то же время не понимают «простых вещей».

Шизоиды легко мирятся с интеллектуальными несуразицами. Они всерьёз изучают, почему круг квадратный… и т.п. Например, в одной из телевизионных передач некий исследователь заявил, что определённый физический эффект может быть достигнут при условии, если Вселенная окажется на самом деле «полым цилиндром диаметром десять в минус энной степени сантиметров». Шизоиды готовы жить ещё и не в таких условиях! Для них равноценно и равновероятно существование и их реаль­ных соседей по лестничной клетке, и зелёных человечков с Марса...Все равно, в отношениях и с теми, и с другими шизои­ды, не желая того, проявят грубость, бестактность. Это, увы, их обычная манера общения. Они социально неопытны, простодушны, наивны, воспринимают всё на веру, в силу чего часто становятся жер­твами обмана, розыгрыша. Они начисто лишены рефлексии, т.е. способности ви­деть себя со стороны, глазами другого человека и, сообразно этому, модифицировать своё поведение. Будучи взрослыми, они напоминают больших детей (всё бы ниче­го, если бы не взрослые последствия их «детских» поступ­ков!).

Вербальная деятельность шизоидов нередко весьма про­дуктивна. Их, среди прочего, отличает контраст между эклектичной (подчас гротескной, «клоунской» – в особен­ности, если проявления шизоидного радикала усилены истероидной яркостью) внешностью и достаточно разум­ной серьёзной речью: лекцией, иным публичным выступлением, статьёй в журнале и т.д.
Вместе с тем, пояснения шизоидов, их попытки отве­тить на проблемные вопросы, разъяснить окружающим научную задачу или учебный материал, бывает, плохо воспринимаются, выглядят путаными, «не доходят». Нечто подобное наблюдается и при общении: шизоиды часто жалуются на то, что другие их не понимают (как в эмоциональном, так и в логическом аспектах).

Выбранные шизоидом пути достижения цели выглядят нелогичными. Многие их действия с позиций "обычного" человека представляются излишними, в то время как нужные отсутствуют.

Вот вам характерный пример. Представьте, что вы проголодались и зашли в ближайшую закусочную. В руках у вас громоздкий портфель, а вы вознамерились не отказать себе в удовольствии как следует пообедать. По счастливому стечению обстоятельств, за одним из столиков сидят ваши друзья. Какие действия совершите и в какой последовательности? Большинство вначале подойдут к друзьям и поздороваются: «Рад видеть. Как поживаете?» Затем попросят приглядеть за портфелем и отправятся к стойке делать заказ. После вернутся к друзьям и с удовольствием попируют в честной компании. Не так ли?

Один шизоид в аналогичной ситуации поступил иначе. Он, не обращая, казалось бы, внимания на приятелей, подошёл к стойке и заказал кучу всякой снеди. Когда заказ был выставлен перед ним, он, неожиданно для самого себя, столкнулся с проблемой портфеля. Как перенести всё разом на облюбованный столик, когда одна рука занята тяжёлой вещью? – Проще простого! Он зажал портфель между ногами, взял заказ и начал движение. Идти было неудобно, да и со стороны всё это выглядело, мягко говоря, необычно, но это его не смутило. На его лице заиграла несколько странноватая, однако, вполне дружелюбная улыбка. Теперь стало ясно, что своих дру­зей он заметил сразу, как только вошёл, но почему-то решил несколько повременить с общением.

Внушить шизоиду более рациональную последователь­ность действий очень трудно. Подобные попытки часто наталкиваются на сопротивление, непонимание с его сторо­ны, протест. Советы им отвергаются. При этом, отказыва­ясь следовать совету близких, по-настоящему заботящих­ся о нём людей, шизоид легко воспринимает линию пове­дения, подсказанную ему порой первым встречный прохо­димцем (снова неумение отличить главное от второсте­пенного!).

Задачи
За какую бы задачу ни взялся шизоид, он не­пременно в процессе решения отклонится в сторону от намеченной цели. Шизоид всю жизнь вынужден заниматься исключительно творческой деятельностью.

Деятельность человека подразделяется на шаблонно-регламентированную и творческую. Шаблонно-регламентированная деятельность имеет за­ранее поставленную чёткую цель и определённый строгий алго­ритм (технологию) её достижения. Творческой следует называть деятельность, пред­ставление о результате которой и способе (технологии) его достижения меняется (формируется) в процессе самой деятельности: «шила милому кисет, вышла рукавица».

При этом то, что принято называть творческой профессией, включает в себя как элементы творчества (поиск новой формы, новой сути), так и шаблонно-регламентированную деятельность (наработанные профессионалом технологии). Поэтому в творческой профессии нельзя состояться, не будучи отчасти эпилептоидом-технологом, отчасти - параноиком – человеком, нацеленным на реальный взультат, отчасти – шизоидом.

Для обладателя доминирующего шизоидного радикала всякая деятельность (в том числе рутинная, бытовая, в процессе которой сам Бог велел пользоваться устоявшимися стереотипами) становится творческой. На любом её этапе любая мелочь может послужить (в сознании шизоида) причиной для отступления от магистральной технологической линии (так называемое «соскальзывание»). Воспрепятствовать этому невозможно, даже посредством жёсткого контроля. Это можно только предвидеть и учитывать.

Добавим: «соскальзывание» шизоида – про­цесс в принципе бесконечный. Шизоид не знает, где остановиться. Мы сказали: «Вышла рукавица». Но это лишь потому, что у шизоида кто-то вырвал эту рукавицу из рук. Не вырвал бы – шизоид, глядя на неё, придумал бы множество разных вариантов переделывания рукавицы во что-либо ещё, а затем – и ещё во что-то... Так что способ суще­ствования шизоида – непрерывный творческий процесс.

Таким образом, там, где новый, оригинальный взгляд на вещи необходим (наука, искусство, изобретательство, бизнес…) – без учас­тия шизоида в креативной группе не обойтись. И как участник мозгового штурма он будет очень полезен. Там же, где работу следует выполнять строго по шаблону, шизо­ид страшнее врага. Врага можно вычислить и перетянуть на свою сторону, шизоида – ни за что. Поручите ему вытачивать гайки на токарном станке – он с энтузиазмом изготовит тридцать оригинальных вещиц, причём некото­рые из них будут напоминать гайки, но ни одна не будет сделана по стандартному образцу. Это касается и предметов, и идей.

Лучше всего шизоиды чувствуют себя в виртуальном пространстве, ими самими созданном. Поэтому они находят свою комфортную профессиональную нишу в программировании, конструировании, писательстве, философии, изобразительном искусстве (авангардном) и т.п. Конечно, далеко не все плоды их труда становятся близкими и понят­ыми окружающим. Однако мир, как говорится, не без шизоидов. Обладатели этого радикала тянутся друг к другу, становясь если не едино-, то одинаково нестандартно-мышленниками.

Особенности построения коммуникации
С шизоидами общаться сложно. Поэтому рекомендуется:

Во-первых, устанавливать с ними формально-доброжелательные отношения, держась на дистанции, не пытаясь без нужды проникнуть в тёмные глубины их своеобразной души.

Во-вторых, не падать духом, не видя быстрых результатов попыток научить их уму-разуму. Результаты появятся, позже (может, завтра, а может – через двадцать лет совместной жизни).

В-третьих, если вы не выполнили первой рекомендации и сблизились всё-таки с шизоидом душевно – не бросайте его, не­сите в полной мере ответственность за того, кого «приручили». Обидеть шизоида – всё равно, что малого ребенка. При этом будьте готовы к тому, что он может к вам охладеть так же неожиданно и безпричинно, как привязался