Практическая характерология

Психологический портрет

Психологический профиль построен. Но что дальше? Ведь каждый из радикалов, входящих в него, оп­ределяет поведенческую тенденцию, вступающую в той или иной степени в противоречие с осталь­ными!
Понятно, что от последовательного – одна за другой – описания разнородных тенденций мало толку. Иначе получится нечто вроде:«обладает устойчивой работоспособностью, активен, настойчив, целеустремлён, склонен придавать каждой решаемой им задаче масштабное социальное значение, в группе стре­мится занять позицию лидера... несамостояте­лен, ведом, старается любым способом уклонить­ся от ответственности, исполнителен, но бе­зынициативен...»(сочетание 3-7). Чепуха, не правда ли?

Чтобы избежать подобной неразберихи, необходимо научиться трактовать сочетание радикалов как единое целое,не смущаясь тем, что тенденции, обусловленные этими радикалами, противоречивые, под­час – взаимоисключающие. По закону диалектики эти различные тенденции в одно и то же время и дополняют друг друга, увеличивая адаптацион­ные возможности человека, и порождают внутриличностные противоречия. Пугаться этого не надо, об этом следует просто знать.

Научиться можно только на практике. Поэтому приступим. Разумеется, мы не замахнёмся сразу на весь психологический профиль целиком, а попробуем познакомиться с принципом решения подобных задач и выработать перво­начальные умения на примерах сочетаний двух радикалов. Для простоты предположим, что в этих примерах один из радикалов отчётливо доминирует над другим.Допустим, в психологическом профиле изучаемого лица содержится сочетание 3-7, упомянутое нами выше. Паранояльность доминирует, а тревожность модифицирует её. Как будет выглядеть изучаемый нами человек внешне? Как он про­явит себя в деятельности, в отношениях с окружающими? Какие задачи он сможет решать наиболее успешно? Ка­кой коммуникативный стиль будет приемлемым для него, а какой – нет? Давайте попытаемся ответить на эти воп­росы.

В случае, когда в профиле присутствует чётко выраженный до­минирующий радикал, следует считать, что этот радикал определяет основную цель (тенденцию) поведения, а остальные – механизмы, способы и ресурсы её достижения. При универсальном способе адаптации цель задаёт тот радикал, который в наибольшей степени соответствует требованиям обстановки, т.е.отвечает за адаптацию к данным условиям среды. Осталь­ные радикалы обеспечивают ресурсы.

За основу описания характе­ра в подобном случае следует брать качества доминирующего радикала, и оценивать, как эти качества меняются под влиянием другой – субдоминирующей тенденции. Внешность параноика отличается, как вы помните, при­верженностью к одежде классического стиля. Тревожность добавит к этому неброский (чаще всего серый) цвет, «обезличенность» (на одежде не будет никаких опознавательных знаков, выдающих принадлежность к тому или иному политическому, научному и т. д. течению – никакого упоминания о «символе веры»), склонность но­сить одно и то же (почти в буквальном смысле: всю жизнь в одном костюме).

Оформление пространства сохранит характерные для параноика черты «тотальной рабочей зоны», однако количество предметов будет небольшим, минимально необходимым для осуществления избранной деятельности.

Двигательная активность не будет столь обильной, исполненной самоуверенности, как у «чистого» параноика. Поубавится число направляющих и ритмообразующих жестов. В незнакомом окружении они исчезнут совсем (пока человек не освоится).

Изучаемый (я лично не люблю слово «обследуемый». Всегда стараюсь уйти от любых ассоциаций, связанных с медициной – и ещё раз, пользуясь случаем, хочу подчеркнуть, что психолог работает со здоровыми, нормальными людьми – это его клиенты, но никак не пациенты!) будет отличаться высокой устойчивой работоспособностью, настойчивостью, целеустремлённостью, старательностью, прилежанием. Он сохранит за собой ини­циативу, активность при постановке целей, формулиров­ке задач, но при этом будет не лишён осмотрительности, здравой осторожности. Масштабность его замыслов несколько уменьшится (по­чти как у Есенина: «я теперь скупее стал в желаньях»).

Прежде чем начать работу, он проведёт целый комп­лекс подготовительных мероприятий, тщательно обдума­ет и взвесит все мыслимые способы решения актуальной задачи, сопоставит их с собственными возможностями (при этом он будет руководствоваться правилом: лучше недо­оценить себя и двигаться к цели медленнее, поэтапно, чем переоценить – и сорвать выполнение задания).

В коллективе функций лидера и большую часть испол­нительской работы он будет стараться взять на себя – паранояльность всё же доминирует, тревожность в данном случае лишь усилит обсуждаемую поведенческую тенденцию за счёт неуверенности в возможностях партнёров-исполнителей. Одновременно он будет настаивать на поддержании как можно более стабильного ритма и режима работы, с прохладцей (если не негативно) отнесётся к предложениям внести какие-либо дополнения, изменения, новшества в ранее обговорённый и утверждённый порядок осуществ­ления деятельности. Он будет препятствовать также изменениям персонального состава рабочей группы («коней на переправе не меняют»).

Круг общения ограничится деловыми парт­нёрами, коллегами-единомышленниками. Не испытывая интереса к индивидуальным особенностям людей, он будет любой разговор направлять на обсуждение производственных проблем, сложностей, делясь, таким образом, своей тревогой с окружающими. Попытки приобщить его к чьим-то личностным, интимным переживаниям будут им решительно пресекаться («Голубчик, о чем это вы? Какие ме­лочи вас волнуют! О деле нужно думать»).

Лучше всего такой типаж справится с задачами, на­правленными на реальное преобразование тех или иных областей человеческого бытия. Но он, при этом, не будет стремиться стать первопроходцем. Ему легче будет жить и действовать в русле общепризнанных программ, идео­логических «линий», направлений, по-своему участвуя в их осуществлении. Такому человеку можно поручить дос­таточно широкий фронт работ с персональной ответствен­ностью за их выполнение, но он захочет при этом знать, что не одинок, что рядом трудится множество людей, стремящихся к достижению одной с ним цели. Кроме того, будучи социально негибким, он станет избегать разнопла­новой деятельности, требующей быстрого переключения с одного алгоритма (технологии) на другой.
Переубедить изучаемого, как и параноика «в чистом виде», практически невозможно. Его, как отчасти тревож­ного, можно испугать, чтобы он отказался от своих наме­рений (но стараться нужно будет сильно!).
Вот главное, что следует сказать о поведенческой тен­денции, формирующейся из сочетания паранояльного и тревожного радикалов: 3-7.

Рассмотрим другое сочетание. Пусть это будет 3-1: паранояльно-истероидное.

Во внешности человека, наделённого этим харак­тером, появятся уже упоминавшиеся опознавательные зна­ки: эмблемы в петлице, значки с портретом вождя, гербом государства или организации, с изображением достигнутых результатов и т.п. Доба­вится яркости, претенциозности, ухоженности (именно об этом сочетании радикалов, вероятно, писал Пушкин: «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей»).

Пространство будет изо­биловать все теми же опознавательными знаками: портретами, переходящими знамёнами, вымпелами, всевозможными дипломами, наградами и упоминаниями об оных... И это будут реальные награды за реальные успехи.

В мимике, жестикуляции и позах засквозит самолюбо­вание, уверенность в значительности всего, что им ни делается, высокомерие и покровительственность.

Обнаруживая в деятельности недюжинную работоспо­собность, увлечённость делом, целеустремлённость, обладатель такого сочетания радикалов, вместе с тем, часть времени и сил будет с удовольствием тратить на пропаганду собственных замыс­лов и достижений. Ему будет скучновато работать в узком кругу посвящённых, вдали от магистральных путей цивилизации, решая задачи, не предполагающие широкого общественного резонанса.

Если в предыдущем сочетании мы видели стремление при выборе направлений работы, постановке задач быть осторожным реалистом, то здесь, напротив, мы встретимся с некоторой переоценкой собственных возможнос­тей, излишней масштабностью планов с привкусом про­жектёрства.

Присутствие истероидной тенденции скажется и на от­ношении к результатам собственных усилий: будет проявляться склонность преувеличивать успехи, игнорировать неудачи. С одной стороны, вера в свою непогрешимость, в «путеводную звезду», безусловно, поможет ему в преодо­лении трудностей, но с другой – добавит самоувереннос­ти (хоть кажется, куда уж больше!), окончательно похо­ронит потребность спросить чьего-то совета, поработать над ошибками.

Внимания к окружающим наличие истероидности, как вы понимаете, не добавит. В характере станет больше эгоцентризма, появится желание получить высокую оценку своих заслуг (со склонностью, кстати, припи­сывать заслуги коллектива одному себе). В голову будут приходить мысли о собственной исключительности, осо­бой миссии, общественно-историческом значении. Обострится честолюбие и стремление к карьерному росту.

Так же, как тревожность, субдоминирующая истероидность пробивает брешь в непоколебимом упрямстве параноика – появится возможность уговорить такого руководителя изменить первоначальный замысел (или хотя бы отложить на время его осуществление), апеллируя к общественному мнению (дескать, «народ не поймёт» и т.п.).

Обратите внимание, что сочетание паранояльно-истероидное (3-1) не то же самое, что истероидно-паранояльное (1-3).
В первом случае проявляется склонность демонстриро­вать, выдвигать на первый план собственные реальные, подчас весьма ценные и значительные, достижения, рас­ширять круг единомышленников, слегка преувеличивая и приукрашивая перспективы для придания дополнитель­ной привлекательности замыслу. Направленность личности остаётся, если можно так выразиться, социоцентрической. Индивид служит обществу.
Во втором – настойчивое стремление навязать окру­жающим собственную персону, израсходовать потенциал паранояльного радикала на достижение сугубо эгоцентри­ческих целей. Обладатель истероидно-паранояльного сочетания решает истероидную задачу самопрезентации средствами парано­яльного радикала – реальными достижениями. Но! – эти достижения имеют для него значение постольку и до тех пор, пока связаны с его именем.
Перефразируя знаменитое изречение Станиславского, первые «любят искусство в себе», а вторые – «себя в искусстве».

Возьмём еще один пример. Оставив в доминирующей позиции паранояльный радикал (для большей наглядности – чтобы увидеть, как «оправа» оказывает влияние на сам «драгоценный камень») дополним сочетание шизоидным радикалом – 3-5.

Классический стиль оформления внешности останется на первом плане. К нему добавится, например, цветовая эклектика (аляповатый галстук, несуразно раскрашенная куртка и т. п.), некоторая неряшливость, неаккуратность. Обитаемое пространство будет заполнено предметами, имеющими непосредственное отношение к любимому делу, в беспорядке разбросанными. Двигательная активность, отражающая желание трудиться без устали, спорить, по­учать и т.д. приобретёт заметную угловатость, резкость, неловкость.

Стремление к социально-значимому, производительно­му труду, к реальным его результатам останется, но пути их достижения утратят строгую логичность, рациональность, появится склонность неоправданно усложнять ситуацию, не всегда чётко видеть цель, пытаться решить две взаимоисключающие задачи одновременно. Пострадает пла­нирование, отчасти из-за описанного только что несовершенного целеполагания, отчасти – по причине своеоб­разного и не всегда предсказуемого процесса принятия решений (упрямо отстаивая свою точку зре­ния, он может вдруг, без видимого повода, резко изменить её на диаметрально противоположную).

В связи с этим меньше взаимопонимания будет и в кол­лективе. В работе появятся рывки, перебои, конфликты из-за противоречивой информации, поступающей к исполнителям. Хотя, несмотря на это, общая задача для всех будет достаточно ясной, а цель – достижимой, вполне реалистичной (чего нельзя сказать о сочетании 5-3 – шизоидно-паранояльном, при котором усилия будут на­правлены порою на воплощение странных, несуразных, замыслов).

Шизоидность привносит в характер творческое начало. Следовательно, здесь так же, как и в предыдущих примерах, можно ожидать некоторых колебаний обследуемого (при всей его паранояльности) по поводу нерушимости соб­ственных намерений. Однако если тревожность и истероидность указывали на наличие определенных рычагов для сознательного вли­яния на поведение, то в данном случае подобная возможность не просматривается. Прогнозировать поступки такого человека можно, лишь опираясь на ведущую паранояльную тенденцию (в конце концов, усложняя, путая, но он всё же придёт к намеченному результату). Шизоид­ность в этом сочетании чётко даёт понять одно: если при решении задачи строгое соблюдение технологии принци­пиально важно для получения конечного результата, то справиться с ней обследуемый не сможет.

Вот такой примерно ход рассуждений… И вы уже вполне можете пробовать самостоятельно воспроизвести его, ана­лизируя любые сочетания.

Для самопроверки, когда психологический профиль (вчерне) уже построен, рекомендую воспользоваться приёмом «по­парного сопоставления радикалов». Допустим, профиль выгля­дит так: 1-3-2-4. Сопоставим первую пару радикалов: 1 и 3. Иными словами, ответим на вопрос (привлекая всю известную нам информацию об изучаемом): мы имеем дело с истероидно-паранояльным сочетанием или с паранояльно-истероидным? (различия между ними только что обсуждали) Если наш объект психодиагностики ведёт себя как обладатель истероидно-паранояльного профиля, значит, наша первоначальная гипотеза верна и можно двигаться дальше – обсуждать следующую пару радикалов: 3 и 2. Что за поведение просматривается: паранояльно-эпилептоидное или эпилептоидно-паранояльное? В первом случае речь идёт о человеке, планомерно идущем к преобразовательной цели, во втором – об упорно создающем упорядоченную систему взаимоотношений.

Если же гипотеза дала сбой с самого начала, и мы обнаружили превосходство паранояльного радикала над истероидным (3-1, а не 1-3), то следующим шагом будет сопо­ставление радикалов 1 и 2 (агрессивная самопрезентация или рекламируемая агрессия?) И так до тех пор, пока все радика­лы профиля не будут сопоставлены, и не выстроится реаль­ная, обоснованная их последовательность. При таком сопоставлении возможна даже такая ситуация, когда радикал, первоначально по­ставленный в середину профиля, после попарного обсуждения (плюс дополнительного изучения поведения интересующего нас человека) выйдет на доминирующую позицию.

И так далее - нанизывая на уже определённые черты всё новые... Описание совместного про­явления (взаимовлияния) двух первых радикалов допол­няется и корректируется с учётом свойств, присущих третьему – только и всего! И таким же образом применяем данный подход к трактовке всего психологического профиля целиком.

(Может и не совсем в тему, но пришла вдруг в голову такая аналогия. Вот у цены имеется основной тренд. Ну, глобальные ТФ брать не будем, а на D1, к примеру, медвежий. (т.е. как бы 1-й в профиле радикал) Но на Н4 (второй…) у нас значительная коррекция – («тревожность» сдерживает «паранояльность» движения вниз) А на Н1 – чёткий ровный флет («эпилептоидность»), причём в нём на М15 – случился большой гэп против коррекции, и тут же он резко закрывается стремительным походом вверх (это «шизоидность» дёргает цену, а гэп оказался пустышкой – всего лишь «истерикой»)… А на М5 между тем нарисовалась очень красивая фигура разворота, на М1 вообще как на картинке («эмотивность»)… А сам мистер Рынок – гипертим тот ещё – легко устанавливает контакты, завлекая и маня… гибок и изобретателен… полон энергии, но разбросан в целях… и очень груб в отношении вашего депозита. Вот так и в характере… Плюс, кстати, опять же – новости, они, хорошие или плохие, накладывают свой отпечаток и на ситуативное поведение человека, и на «поведение» в этот момент цены…Ладно – отвлёкся)

Попробуем теперь, вооруженные знанием этой, в об­щем-то, нехитрой технологии, описать психологический профиль уже знакомой нам Кати Булавиной, а он у нас получился такой: 1-4-5-6-2: «Екатерина Дмитриевна характеризуется невы­сокой, неустойчивой работоспособностью, которая не­сколько повышается, если к решаемой задаче приковано внимание окружающих и/или ожидается широкое общественное обсуждение её результатов.

Лучше всего ей удаётся гуманитарная деятельность, осуществляемая непосредственно в социальной среде, но, при этом не предполагающая тесного неформального об­щения и активного двустороннего обмена эмоциями и до­верительной информацией.Она предпочитает, не афишируя этого, находиться на некотором расстоянии от других людей, «держать дистанцию». Будучи человеком довольно уживчивым, с мягкими манерами, нетребовательным, она, тем не менее, вырабатывает – не столько для других, сколько для себя – некие правила построения взаимоот­ношений с окружающими, критерии оценки их поведения. Если, по той или иной причине, эти правила и требова­ния нарушаются людьми, входящими в круг её общения – старается более или менее деликатно отдалиться от них. При этом «отдаление» происходит не столько в физическом (общение как таковое, как правило, не прекращается), сколько в психологическом смысле.

В характере отсутствуют целеустремлённость, на­стойчивость, нет осознания своего, сколько-нибудь определённого, социального предназначения. В рамках деятельности, отвечающей вышеназванным условиям, некая си­туационно обусловленная цель, разумеется, возникает. Но при столкновении с препятствиями, которые, с точки зрения обследуемой, невозможно обойти, её работоспо­собность снижается, и цель постепенно теряет субъек­тивную привлекательность. Впрочем, благодаря гибкости, изобретательности и оригинальности ума, достаточно развитой чувствитель­ности к нюансам межличностных отношений Екатерина Дмитриевна способна имитировать любую, в том числе не свой­ственную её характеру деятельность на этапе деклари­рования намерений, обсуждения перспектив, осуществления первоначальных действий. Однако, по мере востребованности конкретного осязаемого продукта, сопряжённые с этим обязанности становятся для неё всё более тягостными. В конце концов, после нравственных колебаний, ведущих к самооправданию, она отказывается от выполнения принятых на себя обязательств. Попытки тем или иным способом принудить её к дальнейшему приложению усилий, к выполнению долга приведут лишь к более энергичному с её стороны – и одновременно, более грубому и прямолинейному уходу из напрягающей ситуации.

Отсутствие реальных достижений склонна отрицать, игнорировать, пытаясь уверить себя, прежде всего, и других людей в обратном, создать иллюзию успеха и благополучия. В тех случаях, когда ошибки и потери всё же, несмотря на все её усилия, становятся очевидными, настроение заметно снижается. Она перестаёт сопротивляться внешним обстоятельствам и погружается в своеобразные, малопонятные окружающим внутренние переживания с непредсказуемым исходом.

В повседневной жизни довольно общительна, любит быть на виду, в центре благожелательного внимания. Обладая развитыми коммуникативными навыками, формирует круг широких, поверхностных контактов. Эмоциональна, способна к сочувствию, однако даже в отношениях с близкими людьми не может преодолеть отчётливого эгоцентризма. Сосредоточена, в основном, на собственных, эгоистических интересах. Не лишена любопытства, но по-настоящему интересуется происходящим в той лишь степени, в какой оно затрагивает её личность. Высокая культура поведения, с одной стороны, и оптимистическое, по большей части, отношение к жизни, с другой, позволяют ей быть хорошо, доброжелательно воспринятым членом общества, производить благоприятное впечатление на ок­ружающих.

Однако, в ситуациях субъективно сложных (см. выше) она вместе с самообладанием теряет и чувство эмоциональной зависимости от людей, нравственной ответствен­ности перед ними. Обнаруживает нетерпимость, гру­бость, бестактность, безразличие, холодность. Дело усугубляется ещё и тем, что редкие попытки выразить своё истинное душевное состоя­ние, объяснить мотивы собственного поведения натал­киваются на непонимание из-за их неоправданной, по мне­нию большинства окружающих, усложнённости, вычур­ности, отсутствия очевидной логической связи с реаль­ным значением происходящего».

Можно детализировать и продолжать... Но пока достаточно. Нам вообще-то нужно определиться – а что такое психологический портрет?

Психологический портрет – это сис­тематизированное описание характерного стиля поведения в различных условиях на основе анализа индивидуальных психологических качеств.
Нюансы…

Во-первых, определение-то может быть разным, но суть одна (критерий правильности): читая психологическую характеристику знакомого нам человека, в которой не указано его имя, мы должны в какой-то момент понять – речь идёт именно о нём, а не о ком-то другом. Не должно быть такого (как, бывает, получается у неопытных психологов) – человек читает и думает: «Похоже вроде на Иванова… но вот это никак не сходится… а вот этот штрих очень характерен для… однако нет, ведь…» То есть должна быть точность! (Если сомневаетесь – лучше вообще пропустите фразу. Хотя…уверенным в человеке можно быть всё же максимум только на 99% – но не на 100%)) Этого добиться сложно, но можно. А главное – нужно! А иначе – смысл?! Зачем нам просто набор наукообразных словосочетаний???

Во-вторых, «в различных условиях» – это означает кроме широкого спектра ещё и такое положение, что портрет должен не просто описывать то, что было, что мы наблюдали, видели – т.е. как бы уже свершившиеся очевидные факты, а вдобавок и то, как человек поведёт себя в ситуациях, в которых мы его пока никогда не видели. И это не досужие домыслы – это обоснованное, выверенное предположение.

В-третьих, всё это должно излагаться «человеческим языком», доступным для всеобщего понимания – т.е. в частности применение в тексте таких оборотов как «да это выраженный истероид – со всеми вытекающими…» или «его паранойяльность сглаживается…» недопустимо. (ну если только между нами – психологами, а психологи здесь - ВСЕ). Эти понятия должны быть расписаны иначе.

Другой вопрос – вот лично для себя вы вполне можете в записной книжке, наряду с номером телефона человека, написать ещё и семь теперь известных вам цифр – так сказать, «сжать файл» его портрета. А потом, даже если вы давно не встречались и подзабыли эту личность, вы легко и быстро «распакуете архив». (Я, например, иногда так и делаю, и порою очень даже пригождается… правда, у меня там не семь, а побольше цифр – из других методик добавляются… но и эти семь (да хотя бы три) – уже немало! Это даже не «кое-что» – этого во многих случаях бывает вполне достаточно.)

Таким образом, разработка психологического профиля является первым этапом создания психологического портрета. Собственно портрет является результатом реконструкции профиля, на «скелет» которого словно бы наращи­вается «мясо» психологических качеств, свойственных каж­дому входящему в него радикалу. Нечто подобное проде­лывал знаменитый анатом профессор Герасимов, рекон­струируя лица исторических деятелей по их сохранив­шимся черепам.

Структура психологического портрета состоит из по­стоянной (облигатной) и переменной (факультативной) подструктур. Постоянным в психологическом портрете, как правило, является описание, как было продемонстрировано выше, особенностей деятельности и общения: работоспособности, склонности к различным видам деятельности, условий, влияющих на её эффективность; особенности отношения к людям, коммуникационной культуры, реагирования на субъективно сложные ситуации и т.д. В зависимости от реальной психодиагностической зада­чи к этому могут добавляться ответы на те или иные конкретные вопросы. (Иногда требуется ответить лишь на один-единственный, на вид второстепенный вопрос – но заказчика интересует только он – и на этот ответ тратятся часы… дни…)

В процессе обсуждения радикалов вы, наверно, уже убедились в том, что ни одна из тенденций не наделена абсолютным «отрицатель­ным зарядом» (иначе она просто была бы уничтожена эво­люционным процессом, удалена из социума). Можно долго спорить, что лучше, что хуже… но это трёп дилетантов, а профи просто используют то, что есть в наличии, но выжимают из этого максимум. А мешающие качества (заостряем внимание – для данной конкретной задачи) стараются вытеснить, подменить… нивелировать, короче.

Внутренний конфликт возникает в тех случаях, когда индивид ока­зывается погруженным в социальную ситуацию, настоль­ко неадекватную его характерологическим особенностям, что это негативно сказывается на самом процессе социа­лизации. Поведение в конфликте, индивидуально окрашен­ное (демонстративное, брутальное, пугливое, тоскливое, обречённое, дерзкое, противоборствующее и т.д.) за счёт присущих человеку поведенческих качеств, является протестом на эту неадекватность. Понять, в чём именно она заключается и что нужно сделать, чтобы помочь челове­ку, чтобы превратить его протестный потенциал в преобразовательный – одна из главных задач психолога. Обсуждение путей и способов её решения в подобных случаях обога­щает психологический портрет.

Ещё раз очень кратко пробежимся:
истероидный радикал определяет стремление, прежде всего, к самопрезентации;
эпилептоидный – к созданию чётко структурированного простран­ства для жизни и работы, в котором исключены непредви­денные информационные потоки (лишние предметы и не­управляемые люди); паранояльный – к реальному результату преобразовательной активности («нужно мир сначала переделать!»);
эмотивный – к красоте и гармо­нии, к сочувствию;
шизоидный – к разрушению устоявшихся и поиску оригинальных, прин­ципиально новых технологий;
гипертимный – к устранению условнос­тей и объективно необязательных запретов в сфере ком­муникации, к расширению и демократизации круга обще­ния;
тревожный – к осторожности и консервации привычных жизненных условий.

Вот и всё, уважаемые коллеги – трейдеры, инвесторы, психологи... Информация, которую можно дать текстом, по этой теме практически исчерпана… а рассусоливать, пожалуй, не будем…
Далее… смотрите внимательно, пробуйте, тренируйтесь (на себе в первую очередь), нарабатывайте опыт… проверяйте… перепроверяйте…

Желаю всем успехов в благородных начинаниях!

P.S. Но в следующей статье мы эту тему ещё продолжим и поговорим конкретно о таком необычном "типе", как трейдер.