Годовщина крымских событий является периодом, когда подводятся некоторые их итоги, определяются последствия. Павел Казарин уверен, что без аннексии Крыма Россия могла бы без труда вернуть Украину в свою сферу влияния. Об этом сообщают корреспонденты раздела «Новости мира» интернет-издания «Биржевой лидер» со ссылкой на «Крым. Реалии».
Обозреватель, журналист и телеведущий Павел Казарин утверждает, что кардинальные изменения в украинском обществе стали результатом не столько Революции достоинства, сколько аннексии Крымского полуострова и последующих событий. Новая, совершенно другая реальность пришла в Украину после крымских событий, ставших в отношениях между двумя странами поворотной точкой.
Согласно одному из мнений, ХХ век на планету Земля пришел лишь в 1914 году, а не в 1900. Придерживающиеся этого мнения убеждены, что Первая мировая война стала временем перехода человечества в новый век, и лишь завершение войны можно считать переходом к новой истории. Следуя этой логике, Казарин выразил убеждение в том, что началом 21 века можно считать 2014 год, захват «вежливыми войсками» Совмина в Крыму стал точкой отсчета новой реальности.
В появлении «зеленых человечков» на полуострове, по мнению обозревателя, следует искать истоки украинско-российского кризиса, последовавших за этим разговоров о радиоактивном пепле, рукотворных войн и изоляции России как следствия. Россияне любят повторять, что все события 2014 года – последствия Майдана, однако мнение это ошибочно. Казарин уверен, что без Крыма и Донбасса Украина медленно превратилась бы в саму себя образца 2005 года.
Без аннексии Крыма, по мнению журналиста, Кремль мог не только не потерять свое влияние в Украине после бегства экс-президента, но и усилить его. «Новые украинские политики, - подчеркнул Казарин, - также вышли из коррупционного украинского прошлого, в сохранении прежних схем они были непосредственно заинтересованы».
«Для того чтобы события в Украине развивались по-иному сценарию, - утверждает обозреватель, - после Революции достоинства Москве следовало сразу же признать новые власти, осудить расстрел граждан на Майдане». После этого в Киев мог бы прилететь Сергей Лавров, заявить о необходимости мира в Украине и формирования нового «правительства национального спасения». Под чутким руководством Кремля в результате подобное правительство было бы создано.
Без аннексии Крымского полуострова, по утверждению Казарина, последствия были бы вполне предсказуемыми. Все так же успешно функционировали бы коррупционные схемы, не возникало бы никаких препятствий для реализации бизнес-интересов Москвы в Украине, регионалы и коммунисты спокойно заседали бы в Раде. Запад в этом случае учитывал бы позицию Кремля в вопросах евроинтеграции Украины.
В Крыму при выборе Кремлем альтернативного варианта было бы тихо и спокойно, полуостров представителями местного политикума и дальше преподносился бы как мост между Украиной и Россией, крымские татары получили бы несколько символических мест в парламенте. Население жило бы привычной жизнью, и названия населенных пунктов на Донбассе и дальше не вызывали бы абсолютно никаких ассоциаций у большинства граждан.
При выборе другого сценария, по мнению Казарина, украинская армия оставалась бы такой же небоеспособной, генералы - кабинетными, туристы живыми и загоревшими вернулись бы из Малайзии. Тогда и Игорь Гиркин занимался бы больше реконструкциями, а не боевыми действиями, добровольцы сидели бы по домам, а Семенченко воспитывал бы четверых детей.
Без крымских событий и их развития волонтерское движение, сформированное во время Майдана, постепенно затихло бы, граждан волновали бы проблемы социального характера, экономический кризис, да и патриотический подъем прошел бы быстро. Мировое сообщество занималось бы больше проблемами вируса Эбола и ИГИЛ, а не оказанием давления на Российскую Федерацию.
Москва сама пожелала быть в одном списке с Эболой и ИГИЛ – Казарин.
Описанный сценарий обозреватель называет довольно реалистичным, поскольку без лишней надобности новые украинские власти, получившие доступ к контролю над бюджетными потоками, не пожелала бы что-то менять. Учитывая реалии украинского политикума, революция стала бы, по сути, очередной сменой группы людей, контролирующих бюджетные потоки.
Единственным возможным изменением, которое было бы в украинской политике без крымских событий, является некоторый рост патриотических настроений в риторике представителей власти, несколько публичных мероприятий для демонстрации своей любви к Украине. Однако случился год назад захват Крыма, после чего начались волнения на Донбассе, необходимость изменений стала очевидной.
Поведение Российской Федерации стало причиной четкого осознания украинскими политиками того, что так, как было раньше, уже не будет. Намерения Кремля провести демонтаж Украины как государства стала очевидными, политики, общественные деятели и чиновники вынужденно превратились в патриотов. Осознание того, что «красной линии» для Кремля не существует, показало, что от привычной бизнес-логики в управлении государством украинским политикам следует отказываться.
О причинах, побудивших Кремль действовать следующим образом, можно говорить много. Эмоциональный подход, который использован российским руководством вместо рационального, стал причиной того, что Россия оказалась в одном списке с Эболой и ИГИЛ. Только на Кремле, по мнению Казарина, лежит вся ответственность за создание ситуации, в которой страна рассматривается как глобальная угроза, за затяжной экономический кризис, международную изоляцию и уничтожение кредита доверия, создаваемого с 1991 года.
Резюмируя результаты событий прошлого года, Казарин утверждает, что результатом Майдана стало избавление Украины от криминалитета во власти. Все последующие события с Революцией достоинства, по мнению обозревателя, не связаны, а являются результатом аннексии Крыма.
