Об особенностях участия российских граждан в вооруженном конфликте на Донбассе рассказала Валентина Мельникова. Она утверждает, что государственные выплаты семьям военных, получивших ранения, для многих являются довольно весомым аргументом, чтобы молчать, об этом сообщают журналисты раздела «Новости мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на Deutsche Welle.
Правозащитница Валентина Мельникова, ответственный секретарь «Союза комитетов солдатских матерей» и член общественного совета при Министерстве обороны России, оказывает помощь семьям российских военнослужащих уже на протяжении 25 лет. За столь длительное время она имела возможность лично оценить не один вооруженный конфликт, в котором принимали участие российские военные.
Когда-то, как вспоминает Мельникова, солдатские матери готовы были лично ехать к чеченским боевикам, чтобы найти своих сыновей, живыми или мертвыми. Сейчас большинство матерей российских военнослужащих не готово идти на подвиги, чтобы повлиять на улучшение судьбы своих детей, участвующих в необъявленной войне на Донбассе. Легкомысленное отношение родственников военных, воюющих в «гибридной войне», правозащитника удивляет.
Первые сигналы, связанные с информационными действиями в Украине, по словам Мельниковой, начали поступать в марте прошлого года, когда российские войска начали пребазовываться в Крым не через базу Черноморского флота, а через Керчь, для последующего занятия позиций в восточной части полуострова. Все военнослужащие понимали, что передвижение их и техники ПВО незаконно, но обращений к правозащитникам было очень мало.
Родители не понимают последствий бездействия – Мельникова.
С августа прошлого года, по словам юриста, когда вооруженный конфликт на Донбассе перешел в острую фазу, а количество потерь возросло, увеличилась и численность обращений к правозащитникам. Обращались люди с информацией, что сына куда-то отправляют и заставляют подписывать какие-то контракты. Юристы советовали матерям забирать сыновей, ехать с ними в Ростовскую область, к прокурору округа, и требовать перевода солдата. Однако совету правозащитников не последовала ни одна семья.
Все родители, которые в Ростов так и не поехали, объясняли свои действия нежеланием навредить сыну. Мельникова отмечает, что ранее юристы как-то старались мягче реагировать на подобные отговорки. Сейчас правозащитники отвечают, что хуже отправки военнослужащего в Украину вряд ли родители сделают, поскольку риск затем получить обратно погибшего сына очень высок.
Такое безответственное отношение к судьбе собственного ребенка Мельникова называют проблемы целого поколения. Она отмечает, что сорокалетние родители оказываются настолько инфантильными, что позволяют себе верить телевизору, совершенно не думая при этом о судьбе собственных детей. Последствия своего бездействия, по мнению правозащитника, родители просто не представляют.
Обратила Мельникова внимание на то, что правозащитники готовы оказывать помощь обратившимся родителям военнослужащих, но для результативности принимаемых мер необходимы какие-то действия со стороны самих близких людей солдат. В качестве примера назвала юрист отказ 250 солдат в прошлом году подписывать контракты, после обращения родных и содействия правозащитников отправка военнослужащих в Украину была остановлена.
По словам Мельниковой, ни одного военнослужащего насильно не отправляют на Донбасс, никто солдат не бьет и электрическим током не пытает, заставляя подписывать контракт. Идущая в настоящее время «гибридная война» отличается от других кампаний по применяемым приемам гипноза. Внушением занимаются и средства массовой информации, и государственной власти, замполиты в воинских частях.
Военнослужащие в 18-19 лет далеко не во всех случаях могут противостоять гипнозу. Применяются также угрозы, посулы, попытки взять «на слабо». Всем военным, которые не захотели ехать на Донбасс, правозащитники помогли уволиться. Однако все юристы бессильны, если солдат дает согласие на отправку.
Социальные выплаты как способ заставить родных молчать.
Семьи погибших, которые своему родному человеку уже навредить не смогут в любом случае, обращаются к правозащитникам, по словам Мельниковой, крайне редко, и для этого есть объективные причины. На протяжении довольно длительного периода уровень достатка среднестатистической российской семьи был невысоким, поэтому социальные выплаты для семей погибших и раненых представляют собой сумму довольно солидную.
Результатом стараний правозащитников стало то, что в российском законодательстве закреплено признание семьи погибшего пострадавшей стороной в обязательном страховании военнослужащих. Семьям погибших в «гибридной войне» деньги выплачиваются максимально быстро, без особых процедурных проволочек и возбуждения уголовных дел.
История с погибшим солдатом, по словам Мельниковой, в подавляющем большинстве случаев заканчивается после того, как семья военнослужащего получает выплату. Разделенные на всю семью в равных долях 5 миллионов рублей являются в данном случае платой за молчание. К правозащитникам, отметила юрист, обращаются только в случае, если эта система по какой-то причине плохо срабатывает.
