Отношение к конфликту в Украине со стороны Германии и США охарактеризовал Люсьен Ким. Он утверждает, что теперешняя внешняя политика Москвы немцами воспринимается очень болезненно. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для трейдеров «Биржевой лидер» со ссылкой на «Новое время».
Журналист и колумнист Reuters Люсьен Ким в своей публикации рассмотрел отношение к украинско-российскому конфликту в немецком обществе. Он констатирует, что Вашингтон и Берлин используют совершенно разные подходы к усмирению российской агрессии, как в каноническом приеме хорошего и плохого полицейского.
До недавнего времени Германия на геополитической арене была похожа на большую Швейцарию, то есть никаких особых интересов за границей не имела. События в Украине заставили граждан Германии беспокоиться о безопасности своих соседей. Сейчас Берлин вышел на передовую борьбы цивилизованного сообщества с агрессивной Москвой.
Выход Германии на первые позиции, позиционирование ее как превосходящей силы в Европе стало возможно во многом благодаря экономике. Однако экономическое развитие страны является следствием нацистского прошлого и деления мира после завершения Второй мировой войны. Захват Россией части украинской территории стал для Германии шоком, демонстрацией произошедших в мире за четверть столетия изменений.
Благодарные России немцы в недоумении.
После 1990 года в Германии выросло новое поколение граждан, испытывающих к России благодарность за чудо воскрешения страны. Многие немцы убеждены, что политика западногерманского лидера Вилли Брандта, именуемая «остполитик», предусматривающая сближение со Страной Советов, стала базисом для мирного завершения «холодной войны».
Немецкие правительства, последовательные в своей политике, неизменно делают ставку на связь страны с Россией не только в качестве благодарности за воссоединение страны. Немаловажно, что Берлин надеется на то, что торговля, способствующая переменам в политике, сможет подтолкнуть Россию из посткоммунистического состояния к демократии и поможет избежать военной конфронтации.
С учетом этой позиции Берлина аннексия Крыма и причастность России к вооруженным действиям на Донбассе стали настоящим громом среди ясного неба для германских политиков. Для выросшей в Восточной Германии канцлера Ангелы Меркель агрессия России на внешней арене стала подтверждением опасений относительно хозяина Кремля.
Сложнее далось осознание опасности, исходящей от Кремля, главе германского МИД Франку-Вальтеру Штайнмайеру. Труднее всего ему было сопоставить российскую агрессию с его собственным видением России. Сторонник социал-демократической идеологии Штайнмайер в некоторой мере видел себя наследником политики Брандта. Кроме того, ранее глава германской дипломатии работал начальником штаба у Герхарда Шредера, предшественника Меркель и личного друга Путина.
Отказ немецких политиков от пассивного наблюдения за проделками Кремля стал существенным сдвигом в государственной политике ФРГ относительно России. Сторонники правоцентристских взглядов из христианских демократов бундесканцлерин всегда относились к «русскому медведю» с некоторым скепсисом. Рожденные в политических и социальных движениях 70 годов прошлого века «зеленые» критиковали «ежовые рукавицы», в которых Кремль держит российское гражданское общество. На защиту Путина встала только Левая партия Германии (коалиция бывших коммунистов из Восточной Германии и недовольных радикалов из Западной Германии).
В постконфликтной Европе применение военной силы недопустимо.
Для германского политикума стало горьким разочарованием то, что Кремль решил применить военную силу для нападения на Украину. Для постконфликтного европейского пространства такие действия были абсолютно недопустимыми. Немцы осознавали, что война в Югославии закончилась полтора десятка лет тому назад, да и потенциала для расползания на всю европейскую территорию в ней не было.
На фоне стабилизированного европейского пространства с наработанным механизмом мирного сосуществования государств поступает информация о кремлевской интервенции на украинскую территорию. В отличие от войны в Югославии, действия Москвы стали предвестником потенциальной конфронтации между Россией и Западом, которая по завершении «холодной войны» казалась просто немыслимой.
После начала российской агрессии оказалось, что партнера, которым ему казалась Москва, у Берлина больше нет. В это время американский ответ на действия Кремля был не вполне соответствующим. Вашингтону стал очевиден провал «перезагрузки» отношений с Кремлем, «вестернизация» России не состоялась. Сделав акцент внешней политики на Азии, после захвата Россией Крыма Обама заявил, что Москва никакой угрозы для безопасности США не представляет.
Из Берлина ситуация виделась по-другому. Ангела Меркель выступила главным переговорщиком с Кремлем от Запада, руководствуясь преимущественно интересами Европы. Для бундесканцлерин эта роль была непривычной, но Барак Обама на то время был занят более важными делами, поэтому другого выхода, по сути, не было.
За время переговоров в самых разнообразных форматах Меркель в ходе телефонных звонков проговорила с Путиным более 35 часов, провела немало встреч. В это время США играли роль «плохого полицейского», угрожая поставками оружия в Украину и размещением тяжелого вооружения в Европе. После ухода швейцарского дипломата Хайди Тальявини из минского процесса вполне возможно, что лидерские позиции Германии в скором времени будут подвергнуты испытаниям.
