Саммит государств БРИКС, который состоялся в Уфе на прошедшей неделе, был для Российской Федерации приоритетным международным событием: государственными медиа передавались подробные репортажи о порядке прибытия зарубежных гостей, а президент был неподдельно рад гостям из Индии, Китая, Бразилии и Южной Африки.
«Это мощные государства, которые имеют стратегическую перспективу, будущие лидеры мира и мировой экономики», - так квалифицировал Владимир Путин своих партнеров по БРИКС:
Уже после саммита близкий союзник Российской Федерации - Беларусь - заявила, что она хотела бы принимать участие в БРИКС, хотя ее экономические возможности не подходят под такие определение как «группа быстро развивающихся экономик», в соответствии с которым когда-то главный экономист компании «Голдман Сакс» объединил Китайскую Народную Республику, Бразилию, Индию и Российскую Федерацию (Южная Африка присоединилась позже).
Следует ли Западу опасаться БРИКС как альтернативы «Большой семерке»? Насколько для Российской Федерации возможно закрепиться в организации в качестве равной, где двое иных ее членов представляют практически треть населения Земли. Согласно мнению Александра Габуева, эксперта Московского центра Карнеги, для Кремля БРИКС является чем-то вроде психологической компенсации. «Прежде всего, для Российской Федерации это важно в эмоциональном плане, а особенно в настоящее время - в условиях санкций и попыток международной изоляции, проводимых Западом против путинского режима», - отмечает он.
«Действительно, БРИКС - это достаточно элитный клуб, где имеются довольно крупные развивающиеся экономики, в основном объединены пока что, повесткой отрицания нынешней системы, а если точнее - не отрицания, а наращивание собственной роли в управлении глобальной финансовой архитектуры», - охарактеризовал БРИКС Габуев. Однако, согласно мнению эксперта, «практическое значение БРИКС еще пока неочевидно: образование абсолютно искусственное, и почему там как раз эти развивающиеся государства, а, например, не Турция и Индонезия, не очень понятно, и между ними экономическая связка намного меньше, нежели, к примеру, между государствами Европейского Союза или между членами Североатлантического альянса».
«Важны, - подчеркивает Александр Габуев, - какие-нибудь отдельные торговые пары, к примеру, Российская Федерация - Китай, Российская Федерация - Индия отчасти, Бразилия - КНР, однако в общей сложности торговля между этой пятеркой довольно маленькая, и много, кроме экономических, чисто политических противоречий, а особенно между Китаем и Индией».
Тем не менее эксперт отмечает, что не стоит недооценивать перспективы БРИКС при бездействии развитых экономик в области мировой финансовой реформы. «Это является попыткой создать даже не альтернативные, а как раз только параллельные институты мировой финархитектуры. И, на мой взгляд, Западу тут пока нечего сильно беспокоиться. Однако чем меньше финсистема будет способна на отражение нынешних реалий, тем больше такого рода попыток будет», - отмечает эксперт.
Большой босс.
Андрей Пионтковский, российский политолог, а также жесткий критик Кремля, видит в БРИКС в первую очередь проект КНР, который продолжает то, что в ином виде и с иными участниками Пекин реализует в рамках Шанхайской организации сотрудничества. «Китайская Народная Республика, для которой ШОС стал хорошим инструментом по абсолютно безболезненному поглощению - геополитическому, экономическому - бывших среднеазиатских республик (и вытеснению оттуда Российской Федерации), использует БРИКС как раз для этой цели. Южная Африка и Бразилия являются главными моментами, поскольку экономическая экспансия Китая нацелена и туда», - отмечает эксперт.
Пионтковский согласен с мнением, что для Российской Федерации сообщество в одной организации с ЮАР, КНР, Индией и Бразилией - это шаг скорее имиджевый, чем практический. Помимо этого, отмечает политолог, такие клубы, как БРИКС и ШОС, задумывались еще в то время, когда министром иностранных дел, а после и какое-то время премьером в РФ был Евгений Примаков. «Тогда ШОС поддерживался с большим энтузиазмом еще и в контексте всем известного примаковского «треугольника» РФ-Индия-КНР - из желания к объединению «в противовес гегемонизму Соединенных Штатов». Со стороны Москвы это была не экономическая конструкция, и даже не геополитическая, а именно геопсихологическая - при размолвке с Западом Российская Федерация поворачивается к нему своей азиатской стороной», - отмечает эксперт.
При этом Пионтковский убежден, что в БРИКС ни о каком равенстве речи быть не может: «Абсолютно очевидно, кто там является большим боссом. Все обратили внимание на то, что Путин ни на секунду не опоздал на встречу с Си Цзинпином. Российская Федерация более глубоко увязает в позиции младшего партнера КНР. Вызовом Западу является экономика Китая, и КНР как военная и политическая держава, прежде всего - вызовом Соединенным Штатам. Китайцы понимают это. Мир они видят в оптике «большой двойки» и для того же Китая отношения в «большой двойке» намного принципиальнее и важнее для будущего, нежели упражнения желающих стать его вассалами», - подчеркивает политолог.
