Одно из безусловно негативных явлений в российском обществе описал Олег Панфилов. Он уверен, что со временем именем Яценюка могут назвать болезнь российского общества, патологическую склонность к вранью. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости мира» интернет-издания для трейдеров «Биржевой лидер» со ссылкой на «Крым. Реалии».
В своей публикации российский историк, профессор Государственного университета Илии в Грузии Олег Панфилов дал оценку абсурдным обвинениям, поступившим в адрес главы украинского правительства Арсения Яценюка от руководителя Следственного комитета Александра Бастрыкина. Ложь историк называет одним из обязательных элементов жизни российского общества во все времена.
Панфилов уверен, что в истории с обвинениями главы российского Следкома Яценюку еще повезло, поскольку украинский премьер-министр является известным человеком. Другим героем российской пропаганды повезло меньше – истории о них придуманы не менее красочные, но достойно защитить себя они не могли. Историк полагает, что везение Яценюка на этом может не закончиться, поскольку именем украинского чиновника могут назвать тяжелейшую форму пропагандистской шизофрении, неизлечимую болезнь, которую иначе можно назвать «безнадежным враньем».
Болезнью этой, по мнению историка, россияне страдают на протяжении многих веков, особенно обострилась ситуация в последние 98 лет. Не исключено, что найдутся в России «патриоты», которые оправдывают ложь, называя ее необходимой и даже целесообразной. Оправдание подобные Панфилов считает следствием безысходности.
Эксперт уверен, что за много лет вранья в обществе наступила усталость, поэтому ложь стала не столь изощренной. Более того, принципиальное значение имеет открытость информационных границ – над обвинениями Бастрыкина в адрес Яценюка сейчас хохочет не только вся Украина, но и остальные страны мира.
Во времена, когда историки соберутся для написания настоящей, реальной российской истории, первые несколько десятков томов должны были посвящены процессу изобретения пропаганды. Речь идет не только о той пропаганде, развивать которую начали большевики, но и о более ранних формах этого явления. Еще в древности русские цари пытались сформировать свой образ лучше, чем они были на самом деле.
История одной шапки.
Одним из первых примеров применения лжи на общегосударственном уровне называет Панфилов шапку Мономаха, которую еще называют «царской шапкой», поскольку носили этот головной убор, как один из символов государственности, московские цари, начиная с царя Ивана I Даниловича Калиты (1283-1340). Известно, что в 1320 году царь впервые съездил в Орду, где, по мнению историков, в дополнение к ярлыку получил шапку. По другой версии шапка была подарена Юрию Даниловичу, другому московскому князю.
Килограммовая шапка, изготовленная из сканного золота, украшенная 43 драгоценными камнями, стала русской реликвией. В 16 веке сочинили первую ложь о том, что шапку российским князьям подарил Константин IX Мономах, Византийский император. Это выгодно государству версия изложена в «Сказании о князьях Владимирских».
Для убедительности истории с шапкой придуманы и несколько деталей – легенда об отправке византийскими императорами экспедиции в Вавилон, где шапку нашли среди сокровищ вблизи гробницы Трех отроков царя Навуходоносора (634-562 до н. э.). К 50-летнему юбилею российские ювелиры изготовили копию шапки Мономаха, стоимость которой составила около 50 тысяч долларов.
Воровали, выдавали за свое и даже бахвалиться не стеснялись.
Традиции присваивания чужого в России очень древние, украдено даже название. Еще из древних времен, когда своего не было почти ничего, россияне воровали не стесняясь, выдавали за свое и затем еще и бахвалились ворованным. Официальной политикой страны присваивание стало при царе Петре Первом, когда подчиненные и челядь перестали обращать внимание на то, что заставлял делать, во что одеваться, и чем пользоваться первый русский диктатор.
В те времена русскими стали и камзолы, и сапоги, и картузы. Вместо портков россияне начали носить штаны, которые тоже назывались русскими. Затем «русскими» стали и чертежи – корабли, верфи, токарные станки, ботфорты, парики и сюртуки. Параллельно с этим продолжалось вранье, которое стало просто бесстыдным. Великий русский классик Иван Тургенев об этом написал: «Русский есть наибольший и наинаглейший лгун во всем свете», но чтение классиков тогда было не в моде.
Историк уверен, что в первых нескольких десятках томов настоящей истории России, посвященных пропаганде, обязательно будет несколько глав, посвященных бессовестному вранью. Явление это вполне можно назвать «синдромом Бастрыкина», «казусом Шабалкина» и даже «коликами Пескова», суть его от выбора названия не меняется, одинаково речь идет о бессовестном вранье.
Панфилов отмечает, что непонятно в данное время лишь то, как долго россияне вранью будут верить. Леонид Андреев об этом когда-то написал, что эпизодически проявляющиеся наклонности ко лжи не нарушают, а даже подчеркивают общую неспособность русского человека ко лжи систематической. Андреев полагал, что лгать русский человек не умеет, но в такой же степени они лишены способности говорить правду. Эту формулировку писателя Панфилов и называет «синдромом Бастрыкина».
