Выступление российского президента на заседании Генассамблеи ООН оценил Павел Казарин. Он отмечает, что вместо привычной для себя роли прокурора хозяин Кремля выступил адвокатом, который пытается заключить сделку со следствием. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для трейдеров «Биржевой лидер» со ссылкой на «Крым. Реалии».
Журналист и политический обозреватель Павел Казарин в своей публикации охарактеризовал выступление президента России Владимира Путина на Генассамблее ООН. По мнению Казарина, в рамках выступления российский лидер опробовал непривычную для себя роль. В обычном для себя амплуа он выступает прокурором – с использованием соответствующего тона выносит вердикты, ставит прогнозы. В Нью-Йорке же Владимир Владимирович, как адвокат обвиняемого, похоже, пытался заключить сделку со следствием, обменять борьбу с ИГИЛ на индульгенцию.
Список приоритетных целей российских элит состоит из двух простых пунктов – деньги и статус. Примечательно то, что статус важен не только внутри страны, но и на международной арене. Внутригосударственный статус у представителей привилегированной касты россиян и так есть. Не менее важно для них также пребывание в мировом президиуме, где на равных условиях с другими странами вершатся судьбы мира. После событий марта прошлого года представители российских элит лишились и денег, и статуса.
Ситуация с деньгами в стране становится все труднее. Низкая стоимость нефти приводит к дефицитам, для покрытия которых используются накопленные ранее резервы, вынужденно вводится режим экономии. Перекредитоваться не позволяют введенные мировым сообществом санкции. В результате российская экономика остается в одиночестве, гордом и неумолимом.
Прежним реноме страны на международной арене Москве также пришлось попрощаться. В 2015 году Россия – страна, пребывающая в шаге от получения звания полноценного изгоя. До изоляции Ирана Россия пока не дошла, но собрать в Москве саммит лидеров ведущих стран мира уже вряд ли можно, желающих приехать будет очень мало.
Своим выступлением из трибуны Генеральной Ассамблеи ООН российский президент пытался вернуться обратно, в узкий круг мировых лидеров. Примечательно то, что просьба изложена в такой форме, которая позволяет сохранить лицо. По сути, Кремль предлагал всему миру сделку, обмен, который российскому руководству казался взаимовыгодным.
Кремль предложил мировым лидерам свою помощь в войне против боевиков из ИГИЛ, прося взамен расширенные права в отношении Украины. Казарин уверен, что предложение можно назвать новым антигитлеровским пактом, в котором большим злом Кремль называет исламистов, а себя, соответственно меньшим. Из этой точки зрения Москва предложила лидерам стран мира вместе бороться со злом большим.
Исторические параллели кремлевские стратеги провели не совсем верно.
Очевидно, что в предложении, выдвинутом Путиным, Украине отводится роль Финляндии, которую Страна Советов пробовала завоевать перед Второй Мировой. В этой ситуации Финляндия сумела защитить себя, заплатив за это сцену в виде части территории. По итогам войны часть финской территории признана политическим ландшафтом СССР.
Не исключено, что именно этот сценарий был в основе расчетов кремлевских стратегов, которые готовили предложение, озвученное Путиным в Нью-Йорке. Однако исторические параллели в этом случае не совсем правильны. Исламистов и Сирию следует рассматривать в одном историческом аспекте, Украину и Крым – в совершенно другом.
Одна из главных оплошностей, допущенных при разработке этой стратегии, заключается в том, что ИГИЛ нельзя сравнивать с Гитлером. У исламистов в распоряжении нет никакой промышленной базы, они не располагают научно-техническими разработками и всем тем, что является решающим и определяет победу в вооруженном противостоянии. Очевидно, что боевики ИГИЛ могут отнять танк у противника, но сами создать боевую машину не могут. Тем более не под силу исламистам создание более сложных военных механизмов.
Не менее важно и то, что предложение Кремля предусматривает, что европейские страны самостоятельно без участия Москвы, справиться с террористами не смогут. Вряд ли с этим утверждением согласятся европейские лидеры. Исламистов можно сравнить с вирусом Эболы – об этом заболевании много говорят исключительно по причине внимание к этому вопросу в прессе, при этом масштабы его распространения представляет собой опасность довольно условную.
Помимо этого, современная политическая деятельность в качестве приоритета определяет принципы, а не прецеденты. Исламисты и Сирия – это принцип один, Украина и Крым – совершенно другая история. Смешивать эти переменные в одном уравнении нет никакого смысла. Тем более что не существует уравнение, в котором Украина может быть приравнена и эквивалентна ИГИЛу.
Кремлю не следует рассчитывать на то, что Украину сбросят со счетов ради разрешения сирийской проблемы. Для западного мира, где равновесие имеет большую важность, одинаково важны оба прецедента. Европейским лидерам нужно не только урегулирование ситуации в ближневосточном регионе, но и возврат к принципам неприкосновенности государственных границ.
Следует отметить, что обе цели, которые преследуют европейские страны, не являются взаимоисключающими. Вставить две истории в прямую зависимость нет никакого смысла, так же, как и сравнивать теплое с мягким. В этом случае главная проблема Кремля заключается в нежелании осознать бессмысленность сравнения двух проблем. Главной проблемой Украины, соответственно, можно назвать то, что вряд ли эта ситуация предусматривает затишье или быстрое разрешение проблем.
