Вчера, пятнадцатого октября, в российской столице был представлен отчет «Россия как страна для убежища», в подготовке которого принимали участие члены комитета помощи беженцам и переселенцам «Гражданское содействие». Текст доклада состоит из трехсот страниц, на них подведены итоги двадцати пяти лет работы с беженцами, и он, собственно, дает ответ на вопрос, насколько Российской Федерации удается выполнить все взятые на себя обязательства относительно Конвенции ООН. Об этом пишут эксперты раздела «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» со ссылкой на авторитетное издание Deutche Welle.
При подготовке текста доклада эксперты использовали как рабочие наработки комитета, так и информацию мониторинга, проводившегося именно для этого доклада. Такую информацию сообщила выступавшая на презентации правозащитница Елена Буртина. Отметим, что ей принадлежит авторство большей части текста документа. Также она является координатором мониторинга.
Предоставление убежища в России.
Елена Буртина заявила, что российская система убежища напоминает небоскреб, в котором люди живут исключительно на одном этаже. Возле него стоит мощная охрана, и те, кто желает в этом здании поселиться, должны либо достичь договоренности с охраной, или же ждать, пока от коменданта прозвучит команда. Если он захочет – дверь будет закрыта или же открыта, аналогично ситуации с беженцами из Украины.
Далее правозащитница отметила, что с России роль охраны закреплена за Федеральной миграционной службой. Однако, как правило, чаще всего происходит так, что большинству беженцев приходится покидать дистанцию еще до того, как они успеют пообщаться с «охраной». «Нам приходилось наблюдать различные способы, при помощи которых беженцам не дают возможности принять участие в процессе рассмотрения документации», - отметила Елена Буртина.
Если у беженца нет паспорта или прописки по месту жительства или еще каких-то документов, в миграционной службе России это расценивают как причину, чтобы кандидатура вообще не принималась на рассмотрение. Иногда бывает так, что «недопуск к процедуре» приравнивается к консультации: чиновники невысоких рангов или же «доброжелатели» в коридорах учреждений предлагают кандидату на предоставление убежища, чтобы тот вовсе отказался подавать документы, так как на положительный результат надеяться не приходится.
Какое решение примет комендант.
Еще одним барьером по дороге в небоскреб является непосредственно сама процедура. В данном случае все показывают статистические данные. Как отмечает руководитель «Гражданского события» Светлана Ганнушкина, в ходе пресс-конференций она порой предлагает слушателям угадать, какой процент граждан получил статус беженца в России. Звучали всякие версии – начиная с миллиона, аналогично Ливану, и заканчивая двумястами тысячами, как в Германии.
Как оказалось, правильный вариант – семьсот человек, из которых значительная часть (триста граждан) – украинские граждане (преимущественно экс-работники «Беркута» и прокуратуры). Еще двести беженцев в Россию приехали из Афганистана, все остальные - из других государств. И только трое беженцев приехало в Россию из Сирии.
«Кроме того, в России действует институт временного убежища», - рассказала Ганнушкина. Его могут предоставить на год с возможностью продления. Но и здесь статистика парадоксальная. «За весь период нашей работы, - говорит правозащитница, - количество получивших временное убежище в России варьировалось от двух до трех тысяч. Однако в минувшем году в этой ситуации произошли существенные изменения: в России уже двести семнадцать тысяч временных жителей, из которых подавляющее большинство – украинцы.
Такая ситуация, по мнению Елены Буртиной, и является «решением коменданта». «Сотрудники миграционных служб помогают беженцам из Украины не потому, что они руководствовались законом или конвенцией о беженцах. На самом деле они получили сверху соответствующее указание», - отметила правозащитница.
Случаи отказов и обжалования.
По словам Буртиной, все решения, которые принимаются Федеральной миграционной службой, не имеют ничего общего с законом о беженцах. «Прочитав эти тексты, в них можно найти все, что угодно, начиная со страноведческой информации, рассказов о том, чем кандидат на предоставление убежища делал в России, где и на каких правах работал, состоит ли он на миграционном учете. Но никто не дает ответ на главный вопрос – есть ли смысл в опасении человека вернуться к себе на родину.
С 2009 по 2014 годы количество тех, кто получил статус беженца, составило около пяти процентов, в то время как семидесяти процентам кандидатов был предоставлен статус временного жителя. «При этом, - отмечает Елена Буртина, - речь идет об официальной статистике».
Особое место в отчете уделили оценке деятельности судов, в которых беженцы стараются обжаловать решения ФМС. Как правило, и здесь не приходится рассчитывать на поддержку - суды в целом на стороне ФМС. Работница «Гражданского содействия» Екатерина Коростылева принимала участие в сорока семи процессах по вопросам убежища и выдворения. Из более чем десяти жалоб на отказ в статусе беженца, рассмотрение которых наблюдала правозащитница, лишь одна была удовлетворена. «Куда проще предотвратить депортацию», - оговаривается Елена Буртина.
