Способно ли отсутствие ответа Соединенных Штатов Америки на демарш Российской Федерации в Сирии оказаться более эффективной стратегией, чем порыв урезонить Путина? Подготовлен ли Барак Обама предоставить Владимиру Путину возможность увязнуть в конфликте Сирии? Кто из демократических кандидатов в главы Соединенных Штатов Америки способен оказаться более тяжелым для Москвы?
Эти и другие вопросы обсуждали: Александр Мотыл, политический эксперт, профессор университета имени Ратгерса в Нью-Джерси; Том Грэм, бывший специальный помощник главы Джорджа Буша-младшего, руководящий директор фирмы Kissinger and Associates, и Юрий Ярым-Агаев, работник Гуверовского института в Калифорнии. Подробностями этого интересовались корреспонденты раздела «Новости мира» журнала для трейдеров и инвесторов «Биржевой лидер».
Военная кампания Российской Федерации в Сирии оказалась в последние дни объектом увеличенного интереса средств массовой информации и политиков в Соединенных Штатах Америки. Во вторник в процессе первых дебатов кандидатов демократической партии в главы США пятерке кандидатов на номинацию был задан вопрос про то, как Соединенные Штаты Америки обязаны ответить на поведение Москвы, причем, направляя обращение к Хиллари Клинтон, ведущий дебатов решил напомнить о том, что в ее бытность государственным секретарем Вашингтон придерживался политики перезагрузки. Данная политика, возводящаяся на тезисе о том, что с Российской Федерацией требуется вести тесные партнерские отношения, на сегодняшний день большинством воспринимается как значительный внешнеполитический просчет.
«Мы обязаны решительно предоставить ответ на запугивания российского президента. Особенно это относится к вопросу Сирии, – говорит ведущий сегодня кандидат в главы Демократической партии Хиллари Клинтон. – Соединенные Штаты Америки обязаны однозначно дать понять Путину, что нахождение Российской Федерации в Сирии и обстрелы граждан от имени режима Асада неприемлемы». Для того чтобы это произвести, со слов Хиллари Клинтон, Вашингтон обязан взять на себя более активную роль главы.
Главный соперник Клинтон по борьбе за номинацию сенатор Берни Сэндерс отразил свой ответ в более поверхностной форме: он рассказал о том, что глава Российской Федерации уже сожалеет о последствиях отторжения Крымского полуострова и вмешательства в дела Украинского государства. Его сирийский демарш – это попытка сохранить репутацию, полагает Сэндерс. «Но, когда россияне начнут умирать в Сирии, когда он увязнет в Сирии, я считаю, люди расскажут Путину, что, возможно, потребуется выйти оттуда и начать сотрудничать совместно с Соединенными Штатами Америки, чтобы улучшить обстановку», – говорит Сэндерс, воздержавшийся, впрочем, от обещаний предпринять какие-то контрольные меры по отношению Кремля в случае избрания главой государства.
А на следующий день Белый дом остановил паузу, которая затянулась с начала воздушной кампании Российской Федерации в Сирии, и дал понять, что глава Обама, в конце концов, определился со стратегией по отношению Российской Федерации: Америка не рассматривает ее партнером по антитеррористической операции в Сирии. Поводом для такого известия стало заявление российского лидера о намерении направить в Вашингтон делегацию во главе с Дмитрием Медведевым для обсуждения обстановки в Сирии. Администрация Барака Обамы не только перечеркнула возможность встречи с высокопоставленной делегацией из Российской Федерации, этот отказ был озвучен с налетом язвительности. Пресс-секретарь Белого дома пояснил, что Соединенные Штаты не имеют намерения сотрудничать с Российской Федерацией в военной области и координировать действия в Сирии до того момента, пока Кремль не будет готов внести положительный вклад в борьбу коалиции с ИГИЛ. Он даже называет жестом отчаяния попытку президента Российской Федерации убедить Соединенные Штаты Америки присоединиться к акциям РФ в Сирии.
Почему Соединенные Штаты Америки «не купились» на аргумент Москвы о том, что она вступила в борьбу с радикальными исламистскими группами в Сирии, аргумент, в который, исходя из всего, верит большая половина россиян? Вот что рассказал специалист в политической сфере, профессор университета имени Ратгерса Александр Мотыл:
«Я считаю, что если бы Владимир Путин проявил, по большому счету, заинтересованность в борьбе с ИГИЛ, то он присоединился бы к международной коалиции. Подобные действия Российской Федерации, я подозреваю, не только являлись бы реальной инвестицией в кампанию по нейтрализации радикальных исламистов. Москва могла бы получить большое количество настоящих политических дивидендов. Можно предполагать, что кое-кто из европейцев предлагал бы смягчить санкции, предоставленные в наказание за аннексию Крымского полуострова и поддержку террористов в восточных областях Украины. Словом, кооперация с десятками государств, которые уже проводят кампанию в отношении ИГИЛ, была бы естественным шагом для любого государства, которое в действительности проявляет интерес к уничтожению терористов. Вместо этого Путин избрал конфронтационный подход, который можно называть агрессивным».
