Журналист Константин Эггерт обращает внимание на сформулированный патриархом Кириллом главный принцип российской идеологии: не нужно давать прошлому никаких моральных оценок, особенно, советскому, и попытался проанализировать, почему глава РПЦ вдруг полюбил советское прошлое. Более детально мнение Эггерта о том, почему патриарх Кирилл вдруг воспылал такой любовью к советскому прошлому, изучали журналисты раздела "Новости Мира" издания "Биржевой лидер".
Константин Эггерт в своей статье для Deutsche Welle напомнил, что патриархом Кириллом недавно было сделано сенсационное заявление – ведь ранее глава самой крупной религиозной конфессии в Российской Федерации никогда публично не выступал с заявлениями, столь откровенно восхваляющими советский режим. В ходе своего выступления на церемонии открытия выставки-форума под названием "Православная Русь. Моя история. XX век. 1914-1945. От великих потрясений к Великой Победе", не называя по именам Сталина и Ленина, патриарх заявил, что мы не отождествляем себя с кровавыми страницами в истории прошлого столетия, и отдаем данных исторических персонажей на суд Божий. При этом он подчеркнул, что отрицательное никогда не должно давать права исключать всего положительного, сделанного теми или иными людьми, равно как и наоборот. По словам главы РПЦ, нельзя подвергать сомнению успех того или иного государственного деятеля даже в том случае, если данный руководитель отметился совершением злодеяний.
В среде политически активной интеллигенции данная речь патриарха наделала много шума, и в итоге пресс-секретарю главы РПЦ даже пришлось выступать со специальным разъяснением, которое, впрочем, только лишь усугубило ситуацию - диакон Александр Волков в своем выступлении обвинил журналистов в том, что они цитировали патриарха Кирилла выборочно, вырвав его слова из контекста. Вслед за главой РПЦ он повторил, что нужно давать объективную оценку и хорошему, и плохому в истории страны. Получается, для Кирилла злодейства, совершенные коммунистическим режимом, существуют отдельно от достижений, таких как создание науки, промышленности, оборонного комплекса, и одновременно, параллельно с этими самыми достижениями.
То, что для служителя церкви такой подход является нормальным, просто поражает – Эггерт.
Эггерт отмечает: то, что подобный подход кажется служитель церкви нормальным, просто поражает. Ведь выступление главы РПЦ на самом деле воспроизводит клише, царившие на протяжении более 50 лет сперва в советском сознании, а теперь и в постсоветском" был культ, но ведь была и личность", "зато Сталин выиграл войну", "принял страну с сохой, а оставил с ядерной бомбой".
При этом если вспомнить одни лишь репрессии, направленные против православных христиан, то можно напомнить – коммунистическим режимом были уничтожены миллионы мирян и сотни тысяч клириков. Патриарх, предлагая осудить репрессии, и вместе с тем, отдать должное палачам за победу в войне и за создание промышленности страны, в один момент просто перечеркнул прославления новомучеников как примера ненасильственного сопротивления злу и праведности. Ведь из его слов выходит, что зло не было злом до конца, и параллельно со злодеяниями творило добро.
Кирилл перешел ту красную черту, прочерченную его предшественником Алексием II, при котором было просто невозможным признание какой-то моральной легитимности советского режима, а уж тем более, признание легитимности Сталина и Ленина. Нынешний глава РПЦ, родившийся и выросший в Советском Союзе, упразднил данное табу, причем речь свою он произнес в присутствии президента РФ Путина на выставке, организованной с целью убедить российских граждан: во всех бедах их страны виноваты только лишь либералы и иностранцы, и это отнюдь не случайно.
Предстоятель РПЦ, весьма чуткий ко всем веяниям в коридорах российской власти, озвучил как раз то, что Кремлю хотелось бы видеть в качестве основы национальной идеологии: в политике просто не т места морали, а преступления, совершаемые правителями, всегда можно объяснить государственной необходимостью, и никакая власть в России просто не может быть настолько плохой, чтобы ее однозначно осуждали.
Этот подход соответствует и представлениям большей части нынешнего российского общества, принципиально отказывающегося от того, чтобы давать моральные оценки прошлому, в первую очередь, советскому.
Ольга Седакова, поэт и философ, назвала это "неотличение зла". По ее словам, это является таким способом уклониться от суждения, который просто сводит с ума: Сталин действительно причастен к уничтожению миллионов людей, но зато он ведь выиграл войну и провел индустриализацию страны. По мнению Седаковой, там, где начинается подобного рода взвешивание, уже невозможен никакой спор. Корни данного явления она видит в советском прошлом и в так называемой "классовой морали": все то, что хорошо для диктатуры пролетариата, хорошо для государства – хорошо вообще. Этой моралью в Советском Союзе оправдывали совершение любых преступлений.
Духовный лидер России патриарх Кирилл, от которого следовало бы ожидать совсем других оценок и слов, предпочел не давать их, и это не может остаться без последствий, как для российского общества, так и для Русской православной церкви.
