Возможные пути разрешения ситуации с Крымом описал Павел Казарин. Он утверждает, что на данном этапе у Киева нет никаких рычагов влияния на российское руководство в крымском вопросе. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для трейдеров «Биржевой лидер» со ссылкой на «Крым. Реалии».
В тексте своей публикации украинский журналист и политический обозреватель Павел Казарин дал оценку довольно распространенному в обществе заблуждению. Журналист отмечает, что украинское руководство, по сути, лишено любых механизмов для оказания давления на Москву в направлении разрешения крымского вопроса.
Почти все разговоры, в которых затрагивается тема теперешнего безрадостного существования аннексированного полуострова, в конечном итоге сводятся к риторическому вопросу «Куда смотри Киев?». Можно даже подумать, что для прекращения аннексии Крыма достаточно будет одного только взгляда из улицы Банковой в украинской столице в направлении оккупированной территории. Но украинские чиновники высокого ранга упорно избегают того самого судьбоносного взгляда. Однако фактаж в данном случае говорит о несколько иных реалиях создавшейся ситуации, в которых патетика как минимум неуместна.
Единственными способами влияния Киева на Кремль в крымской ситуации являются исключительно ноты протеста и публичные заявления с призывами, возмущениями и требованиями. Альтернатива, которая представляла бы собой действительно эффективный метод воздействия, в арсенале Киева отсутствует. При этом дипломатическая эквилибристика вряд ли является действенным инструментом, который может заставить Москву сделать то, чего ее делать не хочется.
Несложно заметить, что точно такие же возмущенные заявления, которые поступают от представителей международного сообщества и также связаны с Крымом, абсолютно никакого влияния на Кремль не оказывают. Факт аннексии Крыма в марте прошлого года стал для России одним из эпизодов в незаконченной пока истории разрыва с системой международного права. Украинская сторона может выступать инициатором множества международных документов, в которых содержится осуждение действий Москвы в Крыму. Но даже тонны подобных документов вряд ли окажут влияние на смену правил поведения российских силовиков на полуострове.
События последних полтора года показали, что Москва не склонна идти на уступки в ситуации, когда на российское руководство оказывается прямое давление. Очевидно, что, начиная с февраля прошлого года, Москва борется за право называть себя сувереном, принимая при этом решения без оглядки на требования любой из стран или международного сообщества в целом. Признанные всем миром законодательные нормы и правила мирного сосуществования государств исключение не представляют собой, их российское руководство не менее успешно игнорирует.
В свое время за наличие этого права Москвы ехали воевать на Донбасс «боевые буряты». На территории соседней страны они боролись за право для своего государства не признавать собственных ошибок и не приносить извинений. Российская матрица принятия решений допускает уступки исключительно в случае, если соответствующее решение принимает первое лицо. Все остальное механизмы, где присутствует малейшее давление для принятия того или иного решения, вероятность уступки стремительно снижают к самому минимальному показателю.
Давление извне ведет к диаметрально противоположным результатам.
В качестве гипотезы допустить можно, что в распоряжении Киева имеются инструменты для принуждения Москвы к миру. Однако даже в этом случае очевидно, что переговорный процесс может проходить только непублично. Если обсуждение проблемы будет проходить без привлечения лишнего внимания к процессу – Москва сможет представить новую политику в Крыму в одном для себя свете.
Как внутреннее решение, без любого намека на внешнее давление, смена политики будет нормально воспринята российским обществом. Исходя из этого утверждения, можно сказать, что давление на Москву даже в случае наличия подходящих инструментов должно проходить кулуарно «без шума и пыли» в виде огласки и публичных заявлений. Но даже если такое влияние Киев и оказывает – вряд ли оно может удовлетворить требовательных пользователей социальных сетей, критиковать «диванная гвардия» одинаково будет.
Но предположение о наличии у Киева рычагов остается в плоскости гипотез, поскольку на самом деле действующими механизмами украинское руководство не располагает. Соответственно, все гневные возгласы о близорукости украинского руководства не имеют конкретного адресата. Аналогично в пустоту отправляется сарказм по поводу возбуждения на материковой части Украины уголовных дел по факту обысков и задержаний в Крыму.
Примечательно, что подобные возмущения в социальных сетях не высказываются по поводу нарушения прав украинских граждан на оккупированной территории Донбасса. Вряд ли можно сказать, что на Донбассе ситуация лучше, чем в Крыму. Кроме того, следует учитывать, что юрисдикция официальной украинской власти не распространяется как на подконтрольную боевикам территорию Донбасса, так и на аннексированный Крымский полуостров.
Очевидно, что Киев не может брать в заложники российских граждан или сбивать гражданские авиалайнеры Российской Федерации для оказания влияния на ситуацию в Крыму с помощью давления на Москву. Тем не менее отсутствие реальных рычагов влияния совсем не избавляет украинское руководство от необходимости выработки четкой политики по поводу Крыма.
