Еще одно противостояние на территории Ближнего Востока поставит жирный крест на перспективах сирийского мирного процесса, а в этой ситуации Российская Федерация потерпит ряд новых потерь и финансовых убытков. Об этом 4 января на страницах «Деловой столицы» в своем интервью этому изданию рассуждает исполнительный директор в Центре ближневосточных исследований Игорь Семиволос.
Саудовской Аравией эвакуирована своя дипмиссия из Ирана и объявлено про разрыв дипотношений с Тегераном.
Причина демарша со стороны Эр-Рияда кроется в нападении демонстрантов 2 января на здание саудовского посольства в Тегеране. Эксперты редакции «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» полагают, что было оно атаковано иранцами за то, что саудовская власть казнила 47 обвиненных в терроризме лиц.
Среди казненных и шейх по имени Нимр аль-Нимр, который является оппозиционным саудовским политиком и авторитетным шиитским проповедником. По мнению Игоря Семиволоса, о влиянии вспыхнувшего конфликта на положение дел в ближневосточном регионе в целом надо рассуждать сквозь призму наметившихся давно трендов в политике арабского и мусульманского мира.
Главным же трендом есть эскалация в противостоянии суннитов и шиитов сначала по иракскому вопросу, а теперь и по сирийской теме.
В целом, текущая ситуация может рассматриваться, как своего рода шахматная партия. В ней каждой из сторон сделан ряд довольно резких выпадов по адресу оппонента, что в результате вынуждает противников выходить из себя, нервничать и прибегать к поиску новых союзников. И будут здесь интересными именно новые наблюдаемые тренды, проявляющиеся в попытках создания новых альянсов на Ближнем Востоке.
От успеха той или иной стороны противостояния в данном направлении и станет зависеть, кто победит в этом конфликте. Сам Семиволос оценивает шансы Саудовской Аравии и Ирана, как 55% против 45%. Ведь саудиты в течение последних лет вели гораздо более активно внешнюю политику, чем Тегеран.
По большому счету, война и противостояние двух государств, обостряющиеся именно на почве религии и подталкивающие в итоге к полномасштабному вооруженному противостоянию сунитов и шиитов, ведутся уже весьма давно. Та или другая сторона пытаются соперника маргинализовать и не позволить достичь ему собственных целей. Например, в итоге вторжения Соединенных Штатов в Ирак шиитами были получены серьезные преимущества в этой преимущественно шиитской стране. Суннитами же, в свою очередь, делаются попытки перехвата инициативы в Сирии. Однако, до определенного времени, такое противостояние не выпячивалось особенно и четко не имело явного религиозного характера. Сегодня же можно наблюдать, как накалы страстей в противоборстве двух линий ислама выходят уже за условные границы и рамки внутримусульманского регионального конфликта.
Он грозит отразиться на сирийской войне, ведь ключевыми на сегодня вопросами по Сирии являются грядущие планы выборов в этом государстве наряду с готовностью основных противоборствующих сил садиться за переговорный стол и договариваться по прекращению боевых враждебных действий. Сложно сейчас себе вообразить, что иранцы и саудиты поучаствуют вместе в подобных переговорах. Соответственно, происходящее сейчас в отношениях Саудовской Аравии и Ирана усложнит однозначно процессы урегулирования сирийской ситуации.
С началом обострения противостояния Эр-Рияда и Тегерана наблюдается ли устойчивая тенденция к курсовому росту американского доллара, а с ним и рубля Российской Федерации? Можно ли наблюдателям утверждать, что в таком контексте данный конфликт есть выгодным Кремлю или существуют иные, неблагоприятные обстоятельства и факторы, которые способны перекрыть это экономическое улучшение для России?
Директор Центра ближневосточных исследований не спешил бы при ответе на эти вопросы делать некие выводы глобального характера. Ведь увеличение цен на нефть в полтора доллара США за один баррель не есть тем показателем, который бы засвидетельствовал про серьезные изменения в конъюнктуре мировых энергетических рынков. Еще завтра или послезавтра стоимость «черного золота» может опять откатиться к прежнему показателю. Если иранцы и саудиты начнут стрельбу ракетами друг по другу, то нефтяные цены тогда могут стремительно пойти вверх. Пока же не случилось этого, Москва не может получить выгоду из данного конфликта.
А как же Россия может воспользоваться конфликтом Саудовской Аравии и Ирана в свою пользу, если это возможно вообще, в частности в конфликте на территории Сирии?
На этот вопрос Игорь Семиволос отвечает в том духе, что, выступив в поддержку Асада, Кремль автоматически записал себя в противника саудитов. В последние месяцы и недели Саудовской Аравией предприняты ряд попыток налаживания конструктивных отношений с Москвой посредством организации нескольких своих визитов в столицу России. Но данные попытки были тщетными и сейчас заметно, что она все более втягивается в конфликт на сирийской земле. А с учетом того, что, как уже отмечено Семиволосом ранее, представить теперь суннитов и шиитов за одним переговорным столом сложно, то весь ход мирного процесса по Сирии придется, скорее всего, заморозить. Для Российской Федерации это означает лишь все большее увеличение издержек и расходов на проведение сирийской кампании.
