Поиск закономерностей в решениях, принимаемых Кремлем, является для международных экспертов увлекательным занятием. Владимир Лукин отмечает, что основой российского мировоззрения является симбиоз националистической изоляции и глобалистских импульсов. Об этом стало известно журналистам раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер».
Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин в тексте своей публикации для американского издания The National Interest поделился собственным видением особенностей российского мировоззрения. Лукин, который является также профессором-исследователем ВШЭ и в 1992-1994 годах был послом России в США, указал на две составляющие современного видения мира российским обществом.
В частности, Лукин пишет, что общественные и политические дискуссии в России последнего времени вращаются вокруг 2 вопросов. С одной стороны очевидно стремление россиян обнаружить трансцендентную составляющую в собственном прошлом, современном и будущем. Неизменно в процессе поиска россиянам удается практически на каждом шагу находить собственную уникальность.
При этом уникальные моменты россияне находят почти во всем и на протяжении всего времени существования страны. От первых дней существования российской государственности, до сдвигов тектонического характера в 20 веке и противоречивых изменений современности удается россиянам находить уникальность. В результате у граждан создается впечатление, что они отличаются от других, поскольку значительно лучше остального мира. Лукин отмечает, что лучшие качества под вопросом, но сам факт отличия воспринимается как позитивный момент.
В основу «национальной идеи», которую ищут все, но не находит никто, положено подобное самовосприятие, или циничная попытка его имитировать. Склонность практически всех государственных образований к акцентированию собственной уникальности известна хорошо. В некоторых случаях восприятие приобретает особенную яркость. Речь идет, в том числе, о ситуациях, когда метафизическое самолюбование является способом отвлечь внимание масс от присутствующих в государстве серьезных проблем. В конечном итоге вызванная ощущением уникальности эйфория является для экспертов индикатором, который помогает определить наличие серьезных и более приземленных проблем.
Уникальность исключительностью не является.
Тем не менее, обращает Лукин внимание на то, что реклама собственной уникальности никак не связана с чувством исключительности. На самом деле, по его мнению, скорее отсутствие подобного рода рекламы можно считать необычной ситуацией. На самом деле практически каждое государство считает себя отличным от других в том или ином важном вопросе. К примеру, житель Люксембурга может заявить, что от Германии и других соседних государств его страна отличается чистотой.
Чиновник признается, что он сам не может понять, на каких показателях основано оценочное суждение жителя Люксембурга, поскольку для рядового россиянина очевидной является чистота любой из развитых стран. Поэтому указанное суждение может восприниматься не только как комичное, ну и довольно опасное. Хотя, с другой стороны, под влиянием «национальной идеи» любой человек переживает ужасные по своей сути периоды одномерных глобалистских концепций.
Как правило, подобные концепции могут стирать различия, которые по тому или иному критерию не подходят для включения в ключевую модель. Безжалостно отбрасываются даже те различия, которые вполне подходят на роль окончательной и непреложной истины. В случае, когда подобные идеи контролирует человеческие массы, их вполне можно воспринимать как материальную силу огромной разрушительной мощности. Разрушает это движение в том числе и массы, охваченные идеей.
Подобные идеи неизменно являлись составляющим элементом всех мировых империй. Для имперского видения характерно трепетное отношение к ключевой идее. В 19 и 20 веке воинственные глобалисты присутствовали соответственно во Франции и Германии. В российском обществе это движение выражено в «мировой социальной революции», ставшей причиной ожесточенных дебатов между сторонниками противоположность тактических подходов. Одни участники спора утверждали, что революция должна произойти с помощью глобального восстания, другие поддерживали необходимость применения масштабных кавалерийских и танковых наступлений Красной армии.
В настоящее время также можно наблюдать за постепенным увеличением популярности еще одной глобальной тенденции. Речь идет о создании (или же восстановлении) глобального исламского государства. Спорным является даже соответствие этой концепции классическим канонам ислама. На этапе распространения коммунистической идеологии вряд ли можно было предположить, что ее реализацией станет в частности создание российских трудовых лагерей в Камбодже.
Обязательными элементами современной идеи, по мнению Лукина, является новизна и доступность ее понимания людьми разного уровня образования. Кроме того, неизменным позитивным моментом идеологии должна быть мотивация населения. Нередко в результате в обществе возникает готовность к самопожертвованию. До этого времени по аналогичному принципу развивались многие глобальные навязчивые проекты, которым, впрочем, удавалось владеть умами людей на протяжении длительного времени.
