Любые попытки Запада умиротворить Кремль уступками обречены на провал, потому что любой компромисс в Москве воспринимают как слабость партнера и начинают требовать большего, считает российский историк и политолог Лилия Шевцова.
Президент США Барак Обама стал знаменем прагматиков, которые считали, что успокоить Россию и Китай можно за счет компромиссов по не очень принципиальным вопросам. Уступки нелиберальным и авторитарным силам стали рефреном прагматиков как в Америке, так и в Европе. В принципе, это не новый подход: такую же политику демонстрировала Германия в отношении СССР, а потом и в отношении Российской Федерации.
Суть вопроса заключается в том, что на Западе и в России по-разному понимают термин «уступка», потому что у них нет признанных общих интересов. Для Кремля в настоящее время самой важной уступкой со стороны Запада является признание ее права на свои сферы интересов или зоны влияния. Этому потворствовала, в частности, американская политика: в 2009 году Комиссия по политике США в отношении России предложила формализовать новый передел территорий, соседствующих с РФ. А это уже попахивает Ялтой и Потсдамом, которые закончились холодной войной.
Американские прагматики были согласны учитывать интересы России – с расчетом, что и Москва будет считаться с внешнеполитическими приоритетами Вашингтона. Например, Россия не вмешивается в американские дела в Афганистане и Ираке, за что Запад закрывает глаза на политику Москвы в Восточной Европе, которая раньше была частью социалистического лагеря. Такая политика логична, если бы мы жили в XIX или в первой половине XX столетия. По словам бывшего посла Великобритании в России Тони Брентона, «политика сверхдержав возвращается».
Прагматики Запада неизбежно столкнутся с вопросом, насколько надежны сделки с Россией в этой сфере, не захотят ли в Москве со временем большего.
Ирония политики прагматизма в том, что она получает противоположные результаты: хотели избежать новой холодной войны, а получают новые линии конфронтации из-за воссоздания сфер влияния. К тому же «пешки» в глобальной игре сверхдержав не согласны на такую роль – Грузия, Чехия, Украина и другие постсоциалистические страны вряд ли захотят возвращаться под крыло Москвы. Значит, придется их приструнить. А как? Как в 1956 году в Венгрии или в 1968 году в Чехословакии?
