Мировая экономика больна, однако финансовые рынки, опиравшиеся на поддержку центральных банков, до последнего времени показывали замечательные результаты. Теперь же наступает время парадоксов и принятия неординарных решений. Об этом говорится в статье Нуриэля Рубини, главы Roubini Global Economics, профессора Нью-Йоркского университета.
Как сообщает Рубини, с началом нового года мировой экономике пришлось столкнуться с приступом высокой волатильности на финансовых рынках, которая сопровождалась резким падением котировок акций и других рискованных активов. Это связано с целым рядом факторов: тревогами по поводу жесткого приземления экономики Китая; беспокойством в связи с возможными сбоями экономического роста Соединенных Штатах, причем именно в тот момент, когда ФРС было начато поднятие процентных ставок; страхом перед обострением конфликта между Ираном и Саудовской Аравией; признаками резкого падения глобального спроса, в частности, в виде обвалившихся нефтяных цен и цен на другое сырье.
Помимо этого, падение нефтяных цен на фоне неликвидности рынка и роста уровня закредитованности как американских энергетических компаний, так и слабых правительств и энергокомпаний в государствах, экспортирующих нефть, провоцирует появление опасений наступления на кредитных рынках дефолтов и системного кризиса.
Такие риски приумножают некоторые мрачные среднесрочные тренды, которые определяют повсеместный низкий экономический рост. По мнению Рубини, в нынешнем году глобальную экономику можно охарактеризовать как «новую ненормальность» (new abnormal) в том, что относится к объемам производства, инфляции, экономической политике, динамике цен на ключевые активы и поведению финансовых рынков.
Экономист отмечает, что нынешнюю мировую экономику ненормальной делает ряд причин. В частности, произошло падение потенциального экономического роста в развитых и развивающихся государствах в связи с тем, что давление больших государственных и частных долгов, быстрые темпы старения населения (и, соответственно, рост сбережений и уменьшение инвестиций) и целое множество неопределенностей сдерживают капитальные расходы. Многочисленные технологические инновации при этом не повлияли на повышение производительности, проведение структурных реформ является низким, а циклическая стагнация, которая уже затянулась, размывает базу производственного капитала и профессиональных навыков.
Кроме того, фактический рост экономики анемичен, и его показатели находятся ниже потенциальной динамики, что связано с продолжающимся болезненным процессом уменьшения долговой нагрузки сначала в Соединенных Штатах, затем в странах Европы, а сегодня и в весьма закредитованных развивающихся государствах.
Помимо этого, экономическая политика становится все менее традиционной, особенно это касается кредитно-денежной политики. В то же время все более размытыми становятся различия монетарных и фискальных мер. Еще десять лет назад никто не слышал таких терминов, как ZIRP (политика нулевых процентных ставок), CE (кредитное смягчение), QE (количественное смягчение), NDR (отрицательные ставки по вкладам), FG (заявления центральных банков о планах на будущее) или же UFXInt (нестерилизованная валютная интервенция), поскольку их попросту не существовало.
Но сегодня такие нетрадиционные инструменты становятся нормой в ряде развитых государств и даже в некоторых развивающихся. Кроме того, последние решения и сообщения Банка Японии и Европейского центрального банка только подтверждают, что мир ожидают новые нетрадиционные меры.
По словам Рубини, существовала точка зрения о том, что такая нетрадиционная монетарная политика, которую сопровождает раздувание балансов центральных банков, фактически является формой обесценивания национальных валют. Сторонники такого мнения считали, что в итоге это приведет к неудержимой инфляции (или даже гиперинфляции), резкому росту долгосрочных процентных ставок, краху стоимости доллара США, всплеску цен на золото и другие виды сырья, а также замене обесценившихся валют на виртуальные криптовалюты (к примеру, биткойн).
Но вместо этого инфляция остается весьма низкой и продолжает падать в развитых странах на фоне нетрадиционных мер центральных банков и их растущих балансов. При этом в течение последних лет долгосрочные процентные ставки продолжают свое снижение, курс доллара укрепляется, стоимость золота и другого сырья резко снизилась, а биткойн по итогам 2014–2015 годов стал худшей валютой.
Рубини отмечает, что сверхнизкая инфляция является проблемой, поскольку обычная причинно-следственная связь между предложением денег и ценами была нарушена. Одной из причин этого является то, что банки вместо расширения кредитования стали накапливать дополнительное предложение денег, в результате чего создаются избыточные резервы (то есть резко падает скорость обращения денег). Кроме того, безработица по-прежнему остается на высоком уровне, что не дает работникам возможности выступать с требованиями. На рынках продукции многих стран остаются значительные объемы неиспользованных ресурсов, а также создается значительный разрыв между потенциальным и фактическим ВВП, компании располагают узким пространством для маневров в ценообразовании (проблема лишних мощностей, которая усугубилась в связи с переизбытком китайских инвестиций). Кроме того, следом за массовым падением стоимости жилья в странах, переживших цикл «бум-крах», упали нефтяные цены, а также цены на энергетическое сырье.
