Российская политика «поворота на Восток» пока не оправдала тех надежд, которые на нее возлагались после охлаждения отношений с Америкой и Европой. Издание «Коммерсант» пыталось разобраться, почему так произошло.
После присоединения украинского Крыма к России и введения санкций западными государствами в марте 2014-го Россию исключили из группы G8. Это событие российские элиты восприняли довольно болезненно: еще с периода правления Бориса Ельцина членство в клубе развитых стран являлось свидетельством сохранения государством статуса великой державы наравне с правом вето в ООН и ядерным паритетом со Соединенными Штатами.
Реагируя на исключение РФ из «большой восьмерки», власти и околовластное экспертное сообщество заявили, что Запад все равно в упадке, а ключевые партнеры РФ по строительству нового мира входят в БРИКС (Бразилия, РФ, Индия, КНР, Южная Африка). Накануне визита на VI саммит БРИКС в Форталезу летом 2014-го российский президент призвал членов данной группы «настойчиво противодействовать попыткам некоторых государств навязать международному обществу курс на свержение неугодных режимов».
В ходе мероприятия стало ясно, что никакой существенной поддержки «новые центры силы» Кремлю не окажут. Связи с Евросоюзом и Соединенными Штатами оказались для них намного важнее, нежели солидарность с «крестовым походом» РФ против остального мира. На форуме БРИКС один из приближенных к бразильскому руководству местных экспертов отметил, что его государство «не будет воевать с Западом, поскольку оно и есть Запад». Такой же позиции придерживались ЮАР и Индия.
Подобие симбиоза.
Достаточно быстро круг потенциальных партнеров, которые рассматривались в качестве замены западным государствам, сузился до КНР. В экономике Пекин и Москва никогда не имели сильной взаимозависимости. За исключением военных договоров и строительства «Росатомом» 2-х блоков Тяньваньской АЭС, взаимоотношения традиционно протекали по формуле «нефть в обмен на ширпотреб». Однако в политике два государства с начала 2000-ых годов создали некоторое подобие симбиоза. В 2001-м стороны подписали договор «О добрососедстве, дружбе и сотрудничестве».
Помимо этого, была создана Шанхайская организация сотрудничества. В 2005-м после ратификации соглашения с КНР о границе, РФ стала единственным граничащим с КНР государством, с которой та разрешила все территориальные споры. Китай и РФ все нулевые годы почти синхронно голосовали в СБ ООН по самым важным вопросам, а свои первые в должности визиты все председатели Китая со времен Цзян Цзэминя осуществляли в Москву.
Основы российского «поворота» были заложены еще в 2012-м в преддверии саммита АТЭС, который прошел во Владивостоке. За несколько месяцев до него в своей предвыборной февральской статье российский президент подчеркнул, что у РФ появился «шанс, чтобы поймать «китайский ветер»» в паруса своей экономики. Через 3 месяца официально открыли Минвостокразвития, которое было призвано заниматься, в том числе привлечением азиатских (по большей части китайских) денег. Практическое сотрудничество, кроме нефтегазовой сферы, развивалось не очень активно. Российский бизнес и чиновники испытывали некоторое недоверие к партнерам в Китае и в основном использовали переговоры с ними, чтобы оказывать давление на европейцев в вопросах стоимости ресурсов.
Все поменялось после введения против РФ западных санкций в ответ на присоединение Крымского полуострова. «Хотя «поворот на Восток» официально никто не объявлял, а Игорь Шувалов, первый вице-премьер, даже отрицал в прошлогоднем июне его существование, внимание российской стороны к КНР очевидно значительно увеличилось»,- отметил Александр Габуев, руководитель Азиатской программы Фонда Карнеги. В апреле 2014-го на «азиатский Давос» в город Боао (Китай) впервые поехала огромная делегация из России, которую возглавил вице-премьер Аркадий Дворкович.
CNPC и «Газпром», которые более 10 лет не могли придти к консенсусу в вопросах поставок «голубого топлива» в КНР, подписали в мае 2014-го тридцатилетний контракт на поставку 38 миллиардов кубометров газа, который предполагал строительство «Силы Сибири». Через год, в прошлогоднем мае, он был дополнен соглашением о строительстве 2-й нитки газопровода, а в сентябре - меморандумом о создании 3-й. Несмотря на то что эти соглашения имели достаточно сильную политическую составляющую, а также вызывали очень серьезные вопросы с коммерческой точки зрения, они создали ощущение сближения и готовности китайской стороны в перспективе инвестировать в РФ.
В свою очередь, это создавало приятную иллюзию, что Пекин будет заинтересован в финподдержке РФ хотя бы для того, дабы не потерять уже вложенные средства.
В конце 2015-го цифры убили в глазах аналитиков пафос нерушимой китайско-российской дружбы. Несмотря на подписание договоренностей по ряду крупных проектов в нефтегазовой сфере и машиностроении, рухнувшая российская нацвалюта не позволила воспользоваться их успехами. Снижение торговли с Китаем по итогам 2015-го, судя по всему, составит порядка тридцати процентов.
Не воспользовались инвесторы из КНР и падением стоимости активов в РФ. На тридцать процентов увеличились поставки «черного золота» в КНР, однако из-за обвала курса рубля на столько же сократились доходы от его экспорта. За девять месяцев 2015-го поставки сжиженного природного газа сократились на 51,3 процента (в денежном выражении - на более чем 71 процент).
Автор: Екатерина Кравец
