Первая в истории встреча глав Римско-католической и Русской православной церквей, при практически гарантированном отсутствии официальных результатов и при всей ее неожиданности, имеет очень важное значение – вполне возможно, это один из последних шансов для человечества избежать мировой войны и начать новый период в истории христианства, переживающей за последнее тысячелетие свой самый непростой период. Более детально об основных мотивах встречи глав двух церквей и о ее значении узнавали журналисты раздела "Новости Мира" издания "Биржевой лидер".
Издание "Газета.ру" отмечает, что историческую встречу глав РПЦ и РКЦ, состоявшуюся в столице Кубы, долго держали в секрете – о ней стало известно только лишь за неделю. Вполне возможно, что все детали подготовки данной встречи еще долго не будут обнародованы, может, их не обнародуют никогда. В настоящее время еще рано говорить, что был послан сигнал о преодолении многовекового раскола между церквями – например, сразу же было заявлено – папа Франциск и патриарх Кирилл вместе молиться не будут. Но их встреча, без всякого преувеличения, действительно является событием, о котором смело можно сказать "впервые в истории"- в истории, длящейся уже 2 тысячелетия.
В России встрече придают очень большое значение.
Данной встрече в России придают очень большое значение, утверждая, что ранее с просьбой о ее проведении представители Ватикана обращались неоднократно. Москва постоянно отказывала, хотя при предшественнике Кирилла патриархе Алексии II ее вероятность казалась очень высокой. В настоящее время инициатива, возможно, исходила уже от Русской православной церкви. Имея соответствующее желание, можно обнаружить очень важные мотивы непрогнозированной, неожиданной беседы глав двух церквей, как внутрицерковные, так и политические. Папа Франциск по своим убеждениям социалист, практически коммунист, и в молодости они с патриархом Кириллом придерживались практически одних и тех же взглядов, а Куба стала просто прекрасным местом для встречи: это католическая страна, но при этом близкая России в политическом плане. Это не Восток и не Запад как в географическом, так и в политическом смысле.
Для Кирилла, равно как и для всей РПЦ, все, что в российском обществе считают успехами власти – война в Грузии, аннексия Крыма, война на Донбассе – оборачивается пока историческим поражением. Русская православная церковь, в отличие от Кремля, так и не признала независимость аннексированных у Грузии территорий – Абхазии и Южной Осетии, чтобы не потерять отношений с Грузинской православной церковью. В настоящее время, на фоне украинских событий, Московский патриархат рискует утратить свое былое влияние в Украине. Несомненно, Кирилл вовсе не хочет войти в историю в качестве патриарха, при котором РПЦ только лишь теряла свое влияние и свои канонические территории. Одновременно с этим РПЦ, руководствуясь такими же соображениями, вряд ли позволит Константинопольскому патриархату говорить от лица всего православия с католическим миром.
Данной встрече, разумеется, можно приписать и "след Кремля" – для этого нужно иметь только соответствующее желание, желание использовать влияние в католическом мире папы и статус патриарха в масштабной дипломатической игре, затеянной с целью подправить сильно подпорченную в течение нескольких последних лет репутацию Российской Федерации в мире, и возможно, с целью смягчения западных санкций.
Предстоятели двух церквей вошли в историю уже самим фактом своей встречи.
На самом деле встреча в Гаване важнее всех причин и "прагматических" версий, поскольку только лишь одним фактом своей беседы, вне зависимости от ее итогов, предстоятели двух церквей уже вошли в историю. Итогом в данном случае является сама встреча, а экуменизм христианам в настоящее время не помешал бы, хотя о сближении православных, католиков и протестантов речь пока не идет.
Христианство на протяжении более чем 1,5 тысячи лет, в том числе и после до сих пор не преодоленного раскола, произошедшего в 1054 году, при всех его противоречиях, подчас даже кровавых, все равно продолжает оставаться в мировой культуре и политике доминирующей силой, несмотря на серьезный подрыв позиций церкви развитием научных знаний и нарастающей экспансией ислама.
Говоря о встрече на Кубе, нужно понимать, что папа и патриарх, впервые встретившись и поговорив за чашкой чая, вряд ли пришли к каким-то очень важным решениям. Впрочем, даже если бы и пришли, то не факт, что эти решения действительно воплотились бы в жизни. Гораздо боле важным моментом здесь является именно сам факт встречи.
Сегодня христианская идея сострадания к ближнему, милосердия и всепрощения нужна человечеству ничуть не меньше, чем она была нужна сто лет назад, или тысячу. Но нужна она не в виде казенных разговоров о скрепах, постройки храмов на месте торговых палаток, попытки подменить раболепием истинную веру, лозунгов об объединении консерваторов всех стран. Она нужна подчеркиванием того, что человеческая жизнь является высшей ценностью, проповедью мира, любви, труда и всех тех ценностей, на которых стоит человеческая культура, привлекающая миллионы людей во всем мире. Сегодня эти ценности нуждаются и в продвижении, и в защите. Церковная дипломатия может стать одним из последних для человечества шансов остановить новую мировую войну – не стоит забывать, что у человечества сейчас есть оружие, способное уничтожить все живое на планете.
