Отсутствие прорыва в переговорах по сирийскому кризису в Мюнхене не произошло и не могло произойти, потому что в Москве не заинтересованы в установлении мира на сирийской территории. Об этом в комментарии Deutsche Welle пишет публицист Игорь Эйдман, передает издание «Биржевой лидер».
В Мюнхене в прошедшую пятницу договорились приложить усилия с целью «значительного сокращения насилия», но это вряд ли сможет существенно изменить ход сирийской войны. Россия уже заявила, что намерена и дальше воевать против «Исламского государства» и прочих запрещенных исламистских группировок. Однако, как отмечает Эйдман, она и раньше утверждала, что только против них и воюет, и тогда непонятно, кого она собирается прекратить бомбить. Понятно, что никого - будет и дальше помогать Асаду ликвидировать умеренную оппозицию под прикрытием войны против ИГ, утверждая обратное. А в это время в мире будут продолжать искать способы прийти к соглашению о мире с властями, что не раз уличались во лжи.
В то время как Путин объявил о возможном участии России в войне с ИГ, многим показалось, что это в любом случае выигрышная идея. То есть Запад еще поклонится российскому лидеру в ноги за то, что он будет спасать цивилизацию от угрозы исламского радикализма. Как ни странно, даже отдельные западные лидеры всерьез рассчитывали на российскую помощь в решении проблемы с сирийским конфликтом. Теперь, после того как сорвались женевские переговоры по Сирии, а город Алеппо находится в осаде и под бомбардировками надежды на конструктивность путинского вмешательства окончательно похоронены, подчеркивает публицист. Асад, получив мощную поддержку с воздуха, воспрянул и перешел в наступление. Однако не против ИГ, а на не относящуюся к радикальным исламистам оппозицию сирийскому режиму. Вмешательство России привело к обострению ситуации в конфликте и дополнительным потокам беженцев из страны в большей мере в сторону Европы.
Изначально сложно было рассчитывать на что-то другое в кремлевской политике после недавней агрессии против Украины, отмечает Эйдман. Так не бывает, пишет он, что в одном конфликте выступил как агрессор, а в другом – в качестве миротворца. Если при власти в стране находятся силы, которые в своих действиях ориентированы на внешнюю экспансию, то они будут решать свои агрессивные задачи теми же методами и в других конфликтах. Потому так похож стиль операций в Украине и Сирии. Главное, что российские официальные лица будут делать при любых обстоятельствах - отрицать очевидное и не признавать преступления - даже в том случае если их «схватили за руку». Тогда можно, например, свалить вину на других, как это произошло с недавними бомбежками больниц в Алеппо, в которых обвинили американцев. Другая постоянная путинская тактика действий при решении военных задач – прикрываться участием в мирном процессе.
Наблюдая масштабную информационную кампанию России в связи с кризисом беженцев, сложно поверить в то, что Путин желает добиться в Сирии мира и помочь с решением европейской проблемы. Скорее наоборот, у него есть много причин быть незаинтересованным в ее окончании, через обострение сирийской войны и сохранение ИГ. Непересыхающие потоки беженцев в Европу работают на активный подрыв позиций путинских противников в ЕС, куда в том числе следует причислить и канцлера Меркель.
Кроме того, проблемы борьбы с исламистами отвлекают внимание мира от агрессии России в Украине. Объявив во всеуслышание о мифическом походе на ИГ, кремлевские власти рассчитывают радикализировать ситуацию на Ближнем Востоке своим военным присутствием, сильнее раскачать обстановку, сформировать мощную вооруженную коалицию шиитов и алавитов (силы Асада, Хезболлы, Ирана), и столкнуть их с миром суннитов, сделав глобальным ближневосточный конфликт. Такое мощное противостояние может спасти экономику России от краха, нарастающего на фоне обвала нефтяных цен.
Посылая своих военнослужащих в Сирию, Москва рассчитывала преподнести себя как спасителя от ИГ и тем самым хотела добиться снятия санкций. Однако из этого мало что получилось. Отношения с прогрессивным миром так и остаются на плохом уровне. То, что явно получилось у Кремля за счет вмешательства в Сирии, так это решить некоторые вопросы в связи с внутренней политикой. Как показывают опросы, патриотические настроения в России по-прежнему на высоком уровне, а после вмешательства в сирийскую войну рейтинг лидера страны взошел до рекордных высот.
Сирийскую интервенцию Путин пытается использовать как часть реваншистской стратегии после холодной войны, согласно которой, статус России в качестве сверхдержавы должен быть восстановлен, чтобы можно было на равных вести спор с таким гигантом как США и решать вопросы влияния в мире. Путин фактически открыл еще один горячий фронт такой холодной войны после восточной Украины. В этом его не остановят никакие переговоры о перемирии. Отказаться от подобной политики Путина участия в военных авантюрах может лишь обострение ситуации с дефицитом экономических ресурсов в условиях кризиса, считает Эйдман.
Как ранее сообщало издание «Биржевой лидер», члены международной антитеррористической коалиции в лице Турции и Саудовской Аравии могут в скором времени развернуть наземную операцию против ИГ на сирийской территории.
