Механизм взаимодействия между Россией и европейскими странами на протяжении многих веков остается неизменным. Современная Москва все так же оглядывается на Запад, который сейчас не в лучшей форме. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для трейдеров «Биржевой лидер» со ссылкой на «Росбалт».
Собственным мнением по поводу механизма взаимного влияния, который присутствует в отношениях между Россией и Западом, поделился журналист Сергей Шелин. Общепринятым является мнение о том, что все режимы, на разном историческом этапе присутствующие в России, соперничали с Западом, всячески старались подорвать его устои. В подобную модель идеально вписывается провозглашаемая сейчас в России идеология особого пути, риторика негативного отношения к Европе и отдельно к американскому президенту.
Рассмотрение ситуации более детально показывает, что взаимодействие несколько сложнее, чем кажется изначально. На самом деле теперешний Запад представляет собой на самом деле структуру довольно слабую. Поэтому и антизападная риторика Москвы выглядят скорее как попытка обратить внимание европейцев на проблемы стратегического характера, которые необходимо устранить.
Несомненно, результаты управления США Бараком Обамой можно воспринимать по-разному. Однако участники президентской избирательной гонки не сильно спешат объявлять себя его «наследниками». Даже Хиллари Клинтон, которую уверенно можно назвать кандидатом самым системным, довольно несмело говорит о преемственности, когда ее оппоненты повышают электоральную поддержку, обещая избирателям полную смену нынешнего курса. Как показывают опросы, популярность Дональда Трампа не ограничивается российским телевизором. Американцы кандидата, который обличает системную политику США, активно поддерживают.
Среди европейцев еще больше спрос на всевозможные разоблачения бюрократов и лидеров из числа немецких политиков, якобы ведущих европейское сообщество по неверному пути. Если французов из «Национального фронта» вполне можно не рассматривать серьезно, то предстоящий референдум о выходе из Евросоюза, запланированный в Великобритании, является событием реальным. Параллельно можно констатировать приход к власти в Венгрии авторитарно-консервативного режима, сильно отдаленного от европейских стандартов. В то же время имеет место победа националистов на выборах в Польше и потеря уверенности старым классом политиков в Германии.
Совокупность вышеуказанных моментов вполне можно рассматривать как кризис систем правления, сложившихся в Европе. Только раздражение сейчас вызывают у европейцев привычные идеологические конструкции, руководство стран повсеместно подается высмеиванию, политкорректный политический язык сейчас рассматривается все больше как риторика фальшивая и неуместная.
Соответственно, в отношениях с Россией теперешней Европе роль старшего товарища, который указывает подростку на его ошибки, дается непросто. Как раз мудрости и уверенности в себе теперешнему Западу не хватает. Тем не менее вряд ли можно считать чем-то уникальным теперешний кризис европейской политики. В прошлые разы, когда фиксировалась аналогичная ситуация, рано или поздно она проходила, не исключено, что пройдет и на этот раз. Но пока кризис остается актуальным, Москва чувствует драйв от слабости оппонентов идеологических.
Экспериментируя над собственным народом, Кремль преподносит урок Западу.
В воображении Москвы слабость Запада, скорее всего, преувеличена, но она определенно имеет место. В Кремле некоторая потеря устойчивости западной идеологией оборачивается желанием продемонстрировать Европе, как надо жить. В результате можно видеть хор российских пропагандистов, который в неестественном тоне озабоченности судьбой человечества дает советы Западу относительно миграционной политики, отношения к сексуальным меньшинствам и оптимальной политики на Востоке.
Шелин уверен, что именно в этом проявляется фирменный стиль Москвы, ее возможность соответствовать современности. В этом ключе прошлые российские руководители поступали неоднократно. Самонадеянность Москвы пиковых показателей достигала в моменты, когда эксперименты над собственным народом можно было показывать как урок Западу. Примеров из истории можно найти немало:
- индустриализация и коллективизация в Советском Союзе проходила на фоне Великой депрессии в Европе и США. Пропагандисты говорили о решениях, принятых советским руководством, как о лучшей альтернативе растерянности, которая наблюдается на Западе;
- «великое десятилетие» Хрущева, с освоением целины, покорением космоса и масштабными социальными проектами соответствовали популярным на это время в Европе идеям левых управленцев с акцентом на бюрократию и планирование.
В годы Хрущева от мира Советский Союз вовсе не отгораживаться. Скорее, наоборот, Страна Советов демонстрировала управленческий мастер-класс всему человечеству, за чем остальной мир наблюдал с интересом. Коммунизм, построения которого ждал Хрущев, стал предметом насмешек только позже. К концу 60 годов стало очевидно, что светлое будущее даже на горизонте отсутствует. Запад в это время вошел в длительную полосу потери ориентиров, которая вполне соответствует брежневскому застою.
Только в середине 80-х годов в Советский Союз опять пришло желание учиться у Европы и Америки, к которым как раз вернулась обратно уверенность в себе. Сейчас, когда устойчивость европейских идеалов несколько снизилась, вряд ли можно считать удивительным явлением антизападные настроения внутри российского общества. Соответственно, обновления внутри России можно ожидать только в случае укрепление Запада, очередного появления у россиян желания учиться у европейцев.
