Различия между Украиной и Россией, усилившиеся в последнее время, прокомментировал Павел Казарин. Он утверждает, что два соседних государства живут в разных эпохах. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Крым. Реалии».
Журналист и политический обозреватель Павел Казарин поделиться собственными впечатлениями от ставшей очевидной разницы между Украиной и Россией. За время обострения конфликта между государствами наличие существенных размерностей стало тем обстоятельством, на которое обязательно обращать внимание. Живущие по соседству народы обладают некоторым багажом совместной истории, раздел которой представляет собой также зрелище довольно увлекательное.
Несмотря на много моментов в истории, которые объединяют соседние страны, есть между народами существенное отличие, о котором предпочитают не говорить. Тем не менее именно при наличии или отсутствии определенного элемента в сознании с разной степенью вероятности можно ожидать условного фотоснимка человека, использующего оппозиционную риторику, с деятелями откровенно провластными.
Более того, в одной из ситуаций условный Ходорковский сильно не утруждает себя объяснением того, как стал возможным его фотоснимок с гипотетичной Валерией и ее супругом. Наличие этой разницы Казарин определяет, как проживание двух стран в разных эпохах – россияне продолжают жить в постмодерне, украинцы вернулись в модерн.
Разница настолько существенная, что в указанных эпохах неодинаковый вес имеет слово. В одной эпохе его значение стремится к нулевой отметке, в другой слово приравнивается к поступку. Во втором случае ответственность за слово приравнивается к последствиям совершенного человеком поступка. Тем не менее на протяжении всех «нулевых» Украина и Россия существовали в приблизительно одинаковых самоощущениях, характерным для которых является ценностное пограничье. Такое состояние включает в себя девальвацию убеждений, эклектику в стилевых решениях и кич в формате самостоятельной ценности.
В это время была возможность сидеть одновременно на нескольких стульях, слово «рукоподатность» никем особо серьезно не воспринималось. Наличие принципов и убеждений воспринималась как некое подобие анахронизма, репутация также была неким пережитком. Эпоха характеризовалась размытой идентичностью, неоднозначными убеждениями и тотальной мимикрией.
Отход от постмодерна не всегда предусматривает выбор.
Эпоха эта для Украины закончилась около 2 лет назад, вместе с началом войны. Дело в том, что война любой уклад меняет на модерн. В условиях войны слово приравнивается к действию, а прятаться в нишу безответственности в стремлении переждать трудное время недопустимо. Среди прочего война предусматривает обязательный выбор той стороны баррикад, которая каждому из людей ближе. В этом контексте бездействие также является одним из возможных вариантов, за него затем неизбежно придется нести ответственность.
Другого выбора в Украине, по сути, и не было, война для всего населения страны присутствует в ощущениях. Ежедневно в прессе публикуются и озвучиваются сводки с фронта, список жертв военных действий возрастает, о наличии проблем в одном из регионов напоминают внутренне перемещенные лица. В буднях украинцев война проявляется в повестках для срочников, мобилизации для отслуживших, мощном волонтерском движении. Указатели пути к ближайшему бомбоубежищу напоминают о трудностях в стране и о дне, когда хозяин Кремля получил от Совфеда разрешение на применение армии за рубежом.
Для россиян эта война продолжает оставаться в виртуальной реальности. О российских десантниках, гибнущих на войне, писал только Лев Шлосберг в «Псковской губернии». Официальные мероприятия не проводятся, публичная отчетность отсутствует. О войне есть сюжеты по телевидению, но исключительно как о событии, к которому Россия никакого отношения не имеет. В честь бойцов, погибших на Донбассе, не называют улицы, им не ставят памятники, согласно документам они погибают в рамках учений на полигонах.
В ткань российских будней украинская компания не вплетена, ее нет в ощущениях, взгляды обывателей не задерживаются на могильных крестах. По сути, для россиян войны в Украине не существует, поэтому фактором, определяющим внутреннюю повестку, она быть не может. В современности, когда происходят насколько значимые события, Россия продолжает существовать внутри эпохи постмодерна, символом которой остается Пелевин.
Актуальная для России система ценностей не видит ничего предосудительного в том, что личное и публичное четко разделяются. В российской модели существования непримиримые оппоненты на частном мероприятии могут пить на брудершафт, условные либерал и охранитель довольно комфортно чувствуют себя за одним столом. Не исключено, что главная причина как раз и заключается в прилагательном «условный».
Совершенно по-другому выглядит ситуация в Украине, где общественность не только обращает внимание на слова, но и внимательно всматривается в действия. Фотоснимок вместе со сторонником Кремля является достаточно веским основанием, чтобы положить конец карьере в правоохранительных органах. Украинская система ценностей обращает внимание не только на то, против чего выступает тот или иной деятель, но и на предлагаемую им альтернативу. Патриотическая риторика ВО «Свобода» не уменьшает вины бездействия, а слова перестают быть набором звуков, иногда вырастая до ценности, за которую гибнут.
