Оказываясь в трудной ситуации во взаимоотношениях с Западом, Москва в последние годы всякий раз пытается компенсировать это ростом заинтересованности в расширении связей с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Об этом феномене размышляет политолог и профессор Института исследований мира (Осло) Павел Баев. С мнением эксперта знакомит издание «Биржевой лидер».
Недавно российский министр иностранных дел Сергей Лавров назвал Литву наиболее «русофобской» страной, а Швецию предостерег от намерений вступить в НАТО, пригрозив «военно-техническими» контрмерами. А вот с коллегой из Китая Ван И Лаврову общаться значительно проще, дипломаты недавно говорили об июньском визите Путина в Китай. Получилось договориться и о майском визите премьера Японии Синдзо Абэ в Сочи. В России эту встречу поспешили представить в качестве явного акта неповиновения американским рекомендациям, однако пока не ясны перспективы от встреч Абэ с Путиным. В Японии ожидают, что экономические проблемы России сделают ее более сговорчивой по достаточно старой проблеме с несколькими спорными Курильскими островами, тогда как в Москве считают, что Японию более всего сейчас должны беспокоить не острова, а укрепление сотрудничества меду Россией и Китаем, поэтому японская сторона могла бы стать более сговорчивой, забыв про тему островов, а также могла бы смягчить санкции.
Впрочем, японские компании российский инвестиционный климат привлекательным не считают, даже в секторе энергетики, поэтому и от введения санкций, как правило, не очень страдают. На самом же деле, как отмечает Баев, Японию беспокоит серия испытаний ракет, проведенных Северной Кореей. Но Россия может только недоумевать безрассудному поведению КНДР, но, очевидно, не видит смысла действовать активно, несмотря на риски, связанные с близким расположением Владивостока.
Лавров вместе с Ван И осудили американские планы по размещению в Южной Корее новых элементов системы ПРО THAAD, заявив, что эти действия несут большую дестабилизацию в регион, чем поведение КНДР. Обращаясь в Пекине к министрам иностранных дел Азиатско-Тихоокеанского региона, российский министр с удовольствием говорил об американской ответственности за распространение конфликтов глобального уровня и глобальных террористических угроз. В ответ Лавров рассчитывал на полное понимание от китайской аудитории. Однако в Китае не готовы к такому уровню воинственности. Официальный Пекин предпочитает рассуждать о новой стабильности, к которой привел мирный рост страны, и пытается избегать столкновений, которые могли бы навредить важным для него экономическим отношениям с американцами.
Отдельные российские эксперты отмечают, что антиамериканизм - это не лучшее основание для укрепления дружбы с Китаем. Проблемы российско-китайских отношений находятся глубже, чем неспособность настроиться на правильный тон агрессивной риторики. В «Газпроме» повторяют, что продолжается работа по контракту от 2014 года на 400 млрд. долларов, хотя при нынешних ценах он «полегчал» в три раза, и необходимые расходы на его реализацию превышают ожидаемую прибыль. Попытка компенсировать спад в двусторонней торговле через увеличение экспорта российского оружия столкнулась с бюрократическими сложностями. Договор по поставкам истребители Су-35С и контракт на ракетные системы С-400 так и не стали финишными.
Пекин не поддержал попытки Москвы убедить Саудовскую Аравию и прочих экспортеров нефти из Персидского залива «заморозить» добычу, чтобы помочь рыночным ценам восстановиться. Это произошло из-за нежелания останавливать уровень добычи в Иране, который собрался восстановить свое положение на глобальном рынке. Тем самым, в Китае осознают, что его ближневосточные интересы противоречат российским интересам.
Путин, стремясь поддержать российский «поворот» на Восток, присутствовал на прошлой неделе на первом запуске ракеты «Союз» в космос с нового космодрома «Восточный». Однако ему пришлось остаться там с ночевкой, потому что запуск отложили на день из-за технических неполадок. Эта относительная неудача вновь заставила обратить внимание на многочисленные проблемы со строительством космического центра. В результате Путин вместо наград сделал оргвыводы с выговором вице-премьеру Рогозину и прочим должностным лицам. Этот проект, кроме многочисленных проблем, связан с огромным перерасходом бюджетных средств, он по-прежнему недостроен и плохо вяжется с инфраструктурой региона. С существующим в государстве уровнем нефтяных доходов и поправкой на уровень коррупции в путинской системе Россия такие проекты позволить себе не может, как не может добиться успеха в продвижении программы развития Дальнего Востока.
Также важно, что склонность президента Путина к неожиданным ходам уважения не приносит ему даже в Китае, потому что из-за экономического спада слабость страны слишком очевидна. Парадоксом «поворота на Восток» является то, что он вызван возникшей конфронтацией с Западом, хотя конфронтация эта одновременно вредит и ему, поскольку Москва должна основную часть ресурсов направлять на это противостояние. Аннексия Крыма и начало войны на Донбассе определены Путиным так, что будущее России решается исходом конфликта с Украиной, теперь из этой геополитической катастрофы для него выхода больше нет.
