Тенденция с возможным появлением в ведущих государствах мира «сильных лидеров» пока еще не так очевидна, но становится все более четкой. Россия, кажется, приветствует такую тенденцию, ожидая, что она пошатнет позиции разного рода союзов, которые противостоят российской политике. Однако на деле жесткие и независимые политики во главе государств потенциально представляют большую угрозу для России, чем это кажется. Этой теме посвящен материал директора Центра исследований постиндустриального общества Владислава Иноземцева для РБК, с которым знакомит издание «Биржевой лидер».
В последние дни поступили известия о том, что в Америке по итогам праймериз Дональд Трамп фактически стал единственным претендентом на выборах президента США от Республиканской партии. Усилила свои позиции и Марин Ле Пен во Франции, согласно опросам, она выходит во второй тур президентских выборов. Это лишь показывает складывающуюся последнюю тенденцию с усилением роли «решительных и бескомпромиссных» политиков, что не может не беспокоить традиционные элиты.
Кажется, Путину проще поддерживать контакт с жесткими лидерами, такими как Саркози, Берлускони или Орбан, чем с бюрократами Брюсселя. В России старались поддерживать тех, кто демонстрировал «независимый курс» (Иран, Венесуэла) и показывал неприязнь к «американизированному» (Китай) и «европеизированному» (Венгрия, Греция) мирам. И вот подошел момент, когда «путинцы» в качестве политического типажа могут выйти на заметные роли. Многие справедливо отмечают, что успех Трампа, вероятно, открывает путь к победе Клинтон, но, по мнению эксперта, не стоит пока спешить, ведь нынешней американской политикой многие остались в США недовольными. Так и в Европе, антииммигрантские настроения Евросоюз не развалят, но на этом фоне могут усилиться националистические и антиглобализационные тренды. Поэтому можно ожидать усиление персонализма, уже не периферийного, как в случае с Россией.
К чему это может привести?
Возможным дальнейшим исходом станет появление нового «концерта держав», как это произошло в начале XIX века после победы над Наполеоном или в ХХ веке после разгрома нацистской Германии. Но ныне ситуация принципиально иная: соотношение сил между мировыми лидерами не такое пропорциональное; более сильное влияние экономических факторов; политика носит более символический характер. В нынешних реалиях не просматривается единая цель, вокруг которой способны консолидироваться интересы больших держав - «многополярность» такой быть не может; объединяющего «большого проекта» прохладно относящихся друг к другу лидеров нет; цель «подняться с колен» до былого величия не предполагает сотрудничество. Поэтому пришествие «сильных лидеров», которые столь увлекают Путина, будет означать проявление воинствующего индивидуализма, считает Иноземцев.
Касательно примеров проявлений индивидуализма эксперт предлагает взглянуть на Иран, который так поддерживала Москва, однако после того, как с него были сняты международные санкции, он тут же стал проводить самостоятельную политику и недавно, например, сорвал лоббируемое Россией соглашение о заморозке добычи нефти. В Иран уже пошли западные инвестиции. А есть еще недавно близкий союзник Москвы Турция, сильный лидер которой в полной мере продемонстрировал свою волю, приказав атаковать российский военный самолет. Анкара быстро сообразила, что от ЕС можно получить больше - финансовая помощь, безвизовый режим, чем гипотетический «Турецкий поток» и бессмысленную атомную электростанцию от Россией. А еще среди других дружественных стран с «сильными лидерами» есть Венесуэла и Беларусь.
Если же к власти в таких странах, как Франция и Германия, придут «национально ориентированные» правительства, то, вероятнее всего, по мнению Иноземцева, они ограничат миграцию, а следовательно, внимательнее присмотрятся к решению сирийской проблемы, где, вероятно, примут сторону США против Асада, обязательно переоценят излишнюю зависимость от России через энергетические поставки и сместят акцент на автономную энергетику. Если же возникнет желание усилить свой военный аспект, то это напрямую усилит позиции НАТО, а не расколет Альянс. В то же время попытки третьих стран действовать «по своему усмотрению» не приводят к решительному ответу только потому, что европейские игроки повязаны общими целями, что их же ослабляет. Можно только гадать, какими бы могли быть санкции против России, если бы решение о них принимались отдельно в Берлине, Лондоне или Париже.
Россия должна была радоваться авантюрам США на Ближнем Востоке, которые лишь вносили раскол в отношения Штатов с союзниками и поддерживали к тому же высокие цены на нефть. Но в новых реалиях, когда политические угрозы переместились в Европу, а экономические в Азию, можно представить, что «адекватным» ответом на требования американского невзыскательного избирателя могут стать шаги в отношении России и Китая. Например, сбить пару российских самолетов, которые вновь появятся в опасной близости от американских авианосцев, или ввести санкции против Китая, и противникам, по сути, ответить будет нечем. Тем самым эксперт делает вывод, что последствия «путинизации» политического пространства в мире могут стать причиной массы новых вызовов для России.
