Фетхулла Гюлен в Турции считается вторым по влиянию гражданином после Реджепа Тайипа Эрдогана. Он проводит уединенный образ жизни в добровольном изгнании в Соединенных Штатах Америки.
Со времени прибытия в Соединенные Штаты Америки в конце 1990-х годов Гюлен, которому в настоящее время 74 года, ни единого раза не давал комментариев для радио либо телевидения. Зачастую он отвечает на поставленные ему письменно вопросы при помощи электронной почты.
Однако в позапрошлом году Фетхулла Гюлен дал согласие дать эксклюзивное интервью Би-би-си. Корреспондент издания пошел на встречу с ним вместе с Гюнеем Йылдызом, работником Турецкой службы Би-би-си.
В беседе с источником Гюлен не подтвердил утверждения, что он применяет свое влияние для разоблачения коррупции в управлении исламистской партии Эрдогана - что, как предполагают, отразилось на увольнении перечня высокопоставленных представителей полиции и к задержаниям нескольких влиятельных фигур в политической среде из окружения премьер-министра.
Фетхулла Гюлен, со слов бывшего посла Соединенных Штатов Америки в Турции Джеймса Джеффри, считается духовным руководителем движения, которое составляет миллионы сторонников в мире ислама. Его влияние имеет основу на системе привилегированных школ, которые работают в 150 государствах.
Физическая слабость.
Гюлен страдает от некоторых хронических болезней. Он слаб физически и, как рассказывает один из его приближенных, разговор с источником был под вопросом до последнего времени.
Сам Гюлен не сильно желает встречаться и его уговорили дать интервью участники его окружения. Невзирая на все это, в процессе самого интервью Гюлен продемонстрировал сильную уклончивость. Это было неожиданно вдвойне, принимая к учету то, что Фетхулла Гюлен, как считается, проводит борьбу не на жизнь, а на смерть со своим старым соратником премьер-министром Эрдоганом.
Отправившись в 1999 году в Соединенные Штаты Америки на лечение, Гюлен больше не вернулся в Турцию. В 2000 году в его отношении в Турции был запущен уголовный процесс, который закрыли в 2008 году по причине отсутствия состава преступления.
Интервью с источником так и не прояснило его планов по отношению его политической перспективы. В процессе беседы Гюлен зачастую выглядел больным и уставшим. Временами он немного улыбался, но более часто после ответа он скрывал глаза и на его лице было выражение боли, а не спокойствия.
В своих ответах он зачастую выражался цветисто, рассказывал о себе во множественном числе и называл глаголы в страдательном, а не действительном падеже.
Гюлен не желает скандалов.
Первое впечатление, которое оставили его слова, состоит в том, что он со стремлением избегает обострения отношений с премьером Эрдоганом. Проводя разговор о роли движения «Хизмет» в расследовании производства по обвинению в коррупции, он рассказал, что большинство из уволенных, либо переведенных на иные позиции должностей в полиции и прокуратуре не могли иметь ничего общего с движением.
«Производились попытки представить наше движение более влиятельным, чем оно кажется в самой действительности и напугать граждан подобной несуществующей угрозой-миражом», - рассказывает Гюлен.
В подобном случае, по какой причине столь много людей - корреспонденты, историки, дипломаты - считают относительно маловероятным, чтобы Гюлен остался в стороне от борьбы с текущим турецким правительством? Чтобы он не давал прямых приказов своим сторонникам по оглашению обвинений в коррупции в рядах Партии справедливости и развития - в частности, после того как Эрдоган дал распоряжения о закрытии школ движения «Хизмет» в Турции?
«Эти судьи и прокуроры попросту не способны получать указания от меня. У меня отсутствуют с ними всякие отношения. Я не ознакомлен даже с одной десятой процента таких людей», - говорит Гюлен.
Однако в его ответе и был озвучен сарказм: «Представители полиции и прокуратуры проводили расследования и завели дела, как того требуют их стандартные обязанности. Вероятно, их не предупредили о том, что коррупция и взяточничество прекратили быть преступлениями в Турции».
За кого голосовать?
В какой-то момент корреспондент принял решение спросить Гюлена остро: если бы он возвратился в Турцию для принятия участия в местных либо президентских выборах, за кого бы он стал голосовать?
«Если бы я хотел что-либо донести людям, я бы рассказал, что они обязаны голосовать за тех, кто имеет уважение к демократии, власти закона, за тех, у кого присутствуют хорошие отношения со своими избирателями. Но подталкивать людей голосовать за ту либо другую партию значит неуважение к их интеллекту. Всем и так известно, что происходит».
Но чаще всего Фетхулла Гюлен давал ответы на вопросы корреспондента стандартным выражением: «Я пока еще не решил высказаться по данному вопросу».
По окончанию беседы корреспондент источника спросил его приближенных, для чего Гюлен вообще давал согласие на это разговор? «Для того, чтобы внести ясность», - говорили они.
Однако ясность в подобном случае явно не равнозначна действительности.
