По словам журналиста Павла Казарина, гибридность является, наверное, главной характеристикой правящего сегодня в Российской Федерации режима. Более детально мнение Казарина о гибридности как о, возможно, главной характеристике авторитарного российского режима изучали журналисты раздела "Новости Мира" издания "Биржевой лидер".
Павел Казарин в статье, опубликованной изданием "Крым.Реалии", напомнил, что история гибридной войны началась 2 года назад с аннексии Крымского полуострова. Здесь, по его мнению, нет ничего удивительного, просто следует понимать, что гибридность, возможно, является главной чертой правящего сегодня в России режима.
Российская Федерация подарила миру новую реальность, где гибридными могут быть не только войны, но и правящие режимы. Все привыкли к ясности, и никто не может привыкнуть к мысли о том, что война может быть не формализована в том виде, в каком она формализовывалась в середине 20-го столетия. Всем хочется недвусмысленных определений и точных формулировок, однако как раз в этом-то и заключается главное заблуждение.
Официальная Москва весь свой расчет стоит на создании неопределенности – Казарин.
Официальная Москва свой расчет строит как раз на создании неопределенности, поскольку такая ситуация для Кремля является более выгодной, чем строго формализированная процедура. Одним из самых ярких примеров здесь стал "пакет Яровой": законы, создающие ситуацию непредсказуемости, когда ни один из жителей России не может быть на все 100 процентов уверен в своей полной безгрешности перед российским правосудием. При этом снижение до 14 лет возраста ответственности – это только лишь расширение возрастных рамок, таким образом в контур неопределенности можно загнать еще большее количество россиян.
Впрочем, российские власти используют неопределенность не только лишь во внутренней политике. После вторжения на Донбасс эксперты пытались понять финальную цель Кремля. Кто-то говорил о полноценном вторжении, кто-то – о стремлении проложить сухопутный коридор к аннексированному Крыму, кто-то – о попытке российских властей отвлечь внимание от оккупации Крыма. Но у российского вторжения на Донбасс на самом деле нет какой-то конкретной единственной цели – наоборот, его задачей стало желание создать неопределенность, оставляющую весьма широкое пространство для маневра.
Главным правилом становится отсутствие четких правил, когда сказать наверняка, что будет завтра, не может никто. Москва не столько создает правила игры, сколько предлагает угадывать эти правила своим вассалам, причем безошибочным здесь не может считаться ни один из возможных вариантов ответа. Сопоставить эффективность этой тактики можно лишь с ее аморальностью, поскольку неуверенность и перманентный страх – это просто идеальная почва для демонстрации покорности и лояльности, в том числе и с помощью доносов.
