Из-за провала плана перемирия в Сирии российско-американские отношения резко обострились, что уже запомнилось несколькими жесткими заявлениями. В Вашингтоне заговорили о «недипломатических ответах», а в Москве указали на то, что США управляют действиями террористов. О том, почему ситуация сложилась таким образом, и каковы реальные успехи России в начавшейся год назад военной кампании в Сирии, размышлял для РБК политолог и специалист по международным отношениям Михаил Троицкий. С мнением эксперта знакомит издание «Биржевой лидер».
Как отметил Троицкий, российское вмешательство в Сирии позволило стабилизировать положение сил, выступающих на стороне президента Асада. Существенного расширения контроля над территориями добиться не удалось, но по ряду ключевых направлений войскам, поддерживаемым Россией и Ираном, удалось заметно продвинуться. Это, в частности, относится к городу Алеппо - оплоту сил умеренной сирийской оппозиции и радикальных группировок. Сейчас они находятся в окружении сил Асада и подвергаются интенсивным воздушным бомбардировкам.
Однако Россия, продолжая поддерживать в конфликте сирийское правительство, сейчас приблизилась к опасной ловушке. Закрепить успехи сил правительства без штурма Алеппо затруднительно. Соглашение о перемирии российские представители считают поддерживать долго нельзя, поскольку его используют противники Асада для восстановления сил и их перегруппировки. Однако с другой стороны, участвуя в ситуации вокруг Алеппо, а позднее, возможно, и в других сирийских регионах, Россия подставляет себя под огонь критики, так как это несет значительные жертвы среди мирных людей, а также масштабные разрушения.
На этом фоне Вашингтон обвинил Москву и сирийское правительство в провале режима перемирия. В связи с ситуацией вокруг Алеппо резко ухудшились отношения Москвы и с европейскими руководителями, с которыми связывались надежды на ослабление санкций. Жесткая критика действий России в Сирии прозвучала со стороны французского министра иностранных дел Ж.-М. Эйро и его британского коллеги Б. Джонсона. Поэтому шансы реализовать одну из ключевых целей российской внешней политики - ослабление санкций, снижаются. Другой площадкой для прогресса в решении этой задачи могло бы быть урегулирование на Донбассе, но и там прогресс не наблюдается. Тем самым продолжение явной поддержки сирийских правительственных войск усугубит противоречия России с важными западными и некоторыми ближневосточными державами.
Вашингтону в свою очередь не хотелось бы наращивать свое прямое участие в конфликте, что пришлось сделать после серии терактов в Европе и Штатах. Террористические атаки на страны Запада показали, что деятельность «Исламского государства» сложно удерживать в рамках Сирии и Ирака, вместе с тем было признано, что теракты во Франции и Бельгии стали возможны из-за слабости местных спецслужб, чего не наблюдалось, например, в Великобритании и Италии, где спецслужбы, похоже, в данной сфере работают более четко. В этой ситуации Вашингтон в борьбе с ИГ будет действовать в направлении изоляции террористов через увеличение напора со стороны суннитских и курдских формирований в Ираке и Сирии. Это потребует времени, но стратегически решение данной задачи более важно, нежели физическое уничтожение террористов на Ближнем Востоке.
В Вашингтоне многие полагают, что в сирийский конфликт стоило вмешаться в начале гражданской войны в 2011-м или после применения формированиями Асада химического оружия в августе 2013-го. Тогда, вероятно, удалось бы избежать затяжной анархии в стране, способствовавшей подъему в Сирии ИГ. Поэтому эксперт полагает, что в дальнейшем США вынуждены принять меры по недопущению развития гуманитарной катастрофы в Алеппо и разгрома сирийской оппозиции. Американский «план Б» на случай срыва перемирия, вероятно, будет включать усиление поддержки оппозиции, в том числе через ближневосточные третьи страны.
Злую шутку с Россией начинает играть «туман войны» вокруг Алеппо, где ситуация в ходе вооруженного конфликта быстро меняется, и просчитать это загодя не представляется возможным. Цели России в Сирии сводятся к укреплению дружественного ближневосточного режима, повышение статуса в отношениях с Америкой и ее союзниками, закрепление в важном для мировой безопасности регионе. Но добиться этих целей затруднительно, поскольку существует много игроков со своими интересами и часто непредсказуемыми действиями.
Западные державы, скорее всего, ожидают сокращения российского участия в сирийском конфликте через значительные материальные издержки. Перед Москвой встает сложная дилемма: реализовать цели удастся вряд ли, если не продолжать дорогостоящую военную кампанию, но даже в случае заморозки конфликта, в том числе через разделение Сирии на анклавы, остаются серьезные риски для возобновления конфликта, поэтому придется поддерживать российские базы в режиме высокой готовности к отражению нападений, а возможно и эвакуации, что также недешево. Тем самым эксперт делает вывод, что сирийская кампания России, начавшаяся год назад, еще может завершиться тактическим успехом. Но более вероятно, что она превратится в источник серьезных материальных и репутационных проблем.
