На следующий год в Германии запланировано проведение федеральных выборов, после чего депутаты нового бундестага выберут нового канцлера, сообщают эксперты раздела «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» со ссылкой на Project Syndicate. И уже не столь важно, удастся ли сохранить Ангеле Меркель свою нынешнюю должность, очевиден один факт: отныне немецкий канцлер не будет восприниматься как канцлер Европы. Кстати, рейтинг партии Христианско-демократический союз, да и самой Меркель, не очень высокий. Все это может стать причиной того, что принципы работы Евросоюза станут другими: несмотря на некоторые перемены к лучшему, в большей части ничего хорошего от нового правительства Германии ждать не стоит.
Было бы неправильно говорить, что такая большая власть немецкого канцлера над Евросоюзом была неизбежной. Однако неизбежным это сделал бывший канцлер Гельмут Коль. Напомним, что он был руководителем страны после того, как в 1989-1990 году Германия объединилась, и потом он поставил перед собой цель, которую приравнял к исторической миссии - объединить Европу. Европе удалось достичь прогресса прежде всего благодаря Колю. Все началось с переговоров о Маастрихтском договоре в 1991 году, а закончилось очень важными решениями о формате евро в 1998 году.
На то время идею о единой валюте Европы могли похоронить много раз. В 1994 году Вольфганг Шойбле, один из ближайших соратников Коля, а нынче глава финансового ведомства правительства Германии, сообщил, что всего пять стран (в этот список не входила Италия) готовы к переходу на единую валюту. Но Коль начал оказывать давление, требуя включить Италию в этот список.
Герхард Шредер, который стал преемником Коля, решил пойти совершенно иным путем. Не имея личных воспоминаний о Второй мировой войне, он, подобно многим немцам в то время, был совершенно уверен, что Германии необходимо надеяться на себя и не доказывать постоянно то, что она привязана к Европе.
Когда Меркель впервые вступила на должность в ноябре 2005 года, ее стиль руководства в большей мере напоминал Шредера, чем на Коля. Она была значительно моложе Шредера, выросла на востоке Германии. К тому же у нее было гораздо меньше представлений о понятии «послевоенная Европа» и географически, и хронологически. Она не считала нужным все время подтверждать свою «проевропейскую» позицию. Ее в полной мере удовлетворяли полномочия просто канцлера Германии.
На первых порах все это приводило к хорошим результатам. Экономика стран Европы, в том числе Германии, демонстрировала рост на гигантском мировом экономическом и финансовом пузыре. Хотя фактически все страны прибегли к нарушению бюджетных правил, у жителей Европы была вера, что евро поможет экономике вырасти, а по истечении некоторого времени завершится созданием политического союза. Иными словами, Европе не был нужен канцлер.
Но после 2008 года в ситуации произошли изменения – начались первые признаки глобальной экономической рецессии, определившей слабые места в структуре валютного союза. Кроме потерь от спада мировой экономики, перед еврозоной замаячило банкротство греческого правительства. К марту 2010 года стало совершенно очевидным, что греческий кризис сам по себе не решится, и как раз тогда Ангела Меркель – медленно, но уверенно — начала брать на себя всю ответственность.
Это ее вовсе не радовало. Наоборот, она действовала, исходя из мнения, что евро — это «адская машина», ужас и бремя для нее самой и для ее страны. Но у нее был очень небольшой выбор, и каждый раз, когда надо было принимать важное антикризисное решение, все взгляды обращались на нее.
Действия Меркель напоминали действия канцлера Европы, хотя она никогда не забывала о немецких интересах. Для нее было очевидно, что немецкий народ не смирится с растратой своих налоговых платежей на Европу. Наиболее чувствительной темой были расходы на Грецию. В результате Меркель пошла только на базовый минимум — ровно столько, сколько было необходимо, чтобы не допустить краха, но недостаточно, чтобы положить конец греческому кризису или кризису евро вообще. Как результат, кризис и далее развивался, принимая иные формы. И, что наиболее опасно, он коснулся банковского сектора Италии, это стало «линией тектонического разлома Европы».
Пока что Меркель удается сохранить свою роль де-факто канцлера Европы лишь по той причине, что альтернативы не существует. Глава правительства Италии Маттео Ренци и далее ищет Меркель, если хочет поговорить о повышении «гибкости» в бюджетных правилах. Берлин стал местом первого официального зарубежного визита премьер-министр Британии Терезы Мэй.
Но и Германия, и Европа начинают меняться. Недавних успехов AfD удалось достичь при помощи разжигания ксенофобских настроений. Даже если Меркель сохранит должность немецкого канцлера после выборов в следующем году, ее поддержка ослабнет.
Не все последствия ухода Меркель будут дурными. Когда исчезнет надзиратель, будет гораздо проще игнорировать «глупые» бюджетные правила. Такое расширение национального суверенитета было бы позитивным явлением, если оно поможет прийти к тому, что Ларри Саммерс из Гарварда назвал «ответственным национализмом».
