По словам политолога Павла Баева, профессора норвежского Института исследований мира, президент РФ Владимир Путин переоценил себя в международных делах. Более детально мнение Баева, полагающего, что российский президент переоценил себя в международных делах, изучали журналисты раздела "Новости Мира" издания "Биржевой лидер".
Павел Баев полагает, что неудачи в переговорах по сирийскому конфликту между Соединенными Штатами и Российской Федерацией с последующим сворачиванием переговорного процесса – это сигнал не только лишь о новом витке эскалации военного противостояния, но также о новом скатывании отношений между Москвой и Вашингтоном к еще более низкому уровню, чем во времена "холодной войны". Глава Госдепартамента США Джон Керри, судя по всему, вложил очень много сил и потратил слишком много времени, пытаясь заключить мирную сделку по Сирии со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. При этом глава американской дипломатии, наверное, переоценил, как добрую волю Москвы, так и ее заинтересованность в проведении совместной антитеррористической операции на сирийской территории.
Между тем другие провокации со стороны России – а это и кибератаки, направленные на вмешательство в избирательный процесс в Соединенных Штатах, и имитации атак на самолеты и корабли в Балтийском и в Черном морях, и решение Владимира Путина выйти из договора об утилизации оружейного плутония – могут также являться четкими сигналами. Например, они вполне могут сигнализировать о том, что российское руководство намеренно идет на ухудшение отношений с Вашингтоном. Логика Кремля здесь такова: новый американский президент на фоне непростых взаимоотношений между странами может начать новую "перезагрузку".
Может ли начаться открытое противостояние России и США?
При этом возникает следующий вопрос – а не может ли очередной спазм сирийского конфликта, который многим видится практически неизбежным, еще более ухудшить отношения между РФ и США, доведя страны до уже открытого противостояния? Российская Федерация пытается подать свое вмешательство в сирийский конфликт как безоговорочный успех. При этом все понимают, что данное военное противостояние было запущенно в одной ситуации, расширено в уже другой, урезано в третьей, а в настоящее время вообще превратилось в нечто такое, чего в Кремле явно не ожидали. Для стратегического анализа это очень интересный момент, однако в данном случае более актуальным является вопрос, что может стать следующим операционным сбоем?
Для проецирования российской военной мощи, с помощью которого Кремль стремится сделать страну одним из незаменимых игроков в Ближневосточном регионе, спасение сирийского лидера является достаточно важной, но вовсе не первостепенной задачей. Москва усиленно пытается закрепиться в статусе "важного игрока", и проявлением этого являются частые переговоры Владимира Путина с главой правительства Израиля Биньямином Нетаньяху, а также предстоящие военные учения в Египте.
Но самая главная цель российского руководства – это участие в двусторонних переговорах с Соединенными Штатами относительно будущего всего региона. Российская Федерация снова и снова использует свои позиции в Сирии для того, чтобы опять усадить Вашингтон за стол переговоров. Соединенные Штаты, в свою очередь, действительно заинтересованы в проведении совместных операций, направленных на борьбу с террористами, в прекращении осады Алеппо, а также в урегулировании ситуации с беженцами. При этом у России здесь есть свои инструменты влияния на каждом из перечисленных выше направлений.
Однако атакой на направлявшийся в Алеппо гуманитарный конвой ООН Москва уже слишком далеко завела собственную циничную игру. Саманта Пауэр, посол США в ООН, совершенно справедливо назвало поведение РФ в Сирии "варварским". Теперь Соединенные Штаты уже не занимаются поиском вариантов, позволяющих договориться с Москвой на дипломатическом уровне. Вместо этого Вашингтон пытается оценить диапазон возможных силовых мер, которые нужно будет предпринять для прорыва блокады.
Крах переговорного процесса застал российское руководство врасплох. В Кремле считали чем-то само собой разумеющимся беспомощность политики США в Сирии. Соединенными Штатами были озвучены завуалированные угрозы нанесения ударов по сирийским авиабазам – Россия в ответ на это развернула в Сирии свои зенитно-ракетные комплексы. Это, кстати, и есть самая настоящая эскалация конфликта.
Находящиеся в Сирии российские военные – по различным оценкам там сейчас находится около 4,5 тысячи военнослужащих ВС РФ – достаточно уязвимы для нанесения по ним тактических ударов. Более того, российский контингент уже нес потери. К этому следует также добавить и достаточно часто случавшиеся у россиян технические сбои, приводившие к авиакатастрофам. Получается, что новое противостояние между Россией и США может подвести ситуацию к очень опасной черте.
Владимир Путин на ранних стадиях конфликта считал, что готовность его страны рисковать – это очень важное политическое преимущество перед Западом. Однако сейчас хозяину Кремля стоит задуматься, о том, какими негативными последствиями новая эскалация может обернуться для его режима.
