Немало внимания вызвало участие представителей духовенства в освобождении из плена «киборга» Тараса Колодия. На театре гибридных военных действий взаимоотношения между украинскими и российскими священниками выглядят как очередной эпизод борьбы, сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Деловую столицу».
На участие представителей УПЦ МП в освобождении пленного украинского военного Тараса Колодия общественность государства отреагировала по-разному. Одни комментаторы радовались освобождению пленника, около 2 лет пребывавшего в заключении. Другие констатировали, что церковь могла бы добиться больших результатов. Общая оценка участия духовенства в освобождении воина была больше позитивной, украинцы благодарили священников. Изменилась ситуация в тот момент, когда свою версию событий представили общественности в Синодальном отделе по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ в структуре РПЦ.
Опубликованный пресс-службой РПЦ документ кардинально изменил первое впечатление от привлечения священников к освобождению пленника. Из заявления следует, что УПЦ МП и лично ее предстоятель всего лишь «обратились с просьбой» к своему московскому начальству в лице патриарха Кирилла. Последний, как сказано в заявлении, «поддержал ходатайство» и обратился к лицам, «от которых зависело позитивное решение по данному вопросу». Также священнослужители уточняют, что освобождение пленного состоялось «без предварительных условий и в качестве акта доброй воли».
В документе указывается, что именно такой путь «решения вопросов» является единственно верным. В данном случае Московская патриархия откровенно говорит о том, что УПЦ МП является для нее рычагом давления на Украину и руководство страны. Также московские священники не скрывают, что действительно могут повлиять на ситуацию на Донбассе, но лишь в том случае, если украинцы обращаются к «правильному» авторитету.
Хватка РПЦ остается крепкой.
После появления этого документа многие украинцы начали возмущаться действиями Киевской митрополии, которая хотела «пиариться» на освобождении пленника. Пиар, построенный на реальных делах, по сути, ничем плохим не является. Также можно было бы обратить внимание на то, что за 2,5 года войны на Донбассе только один раз духовенство приложило усилия, чтобы добиться освобождения пленника. В любом случае сам факт освобождения «киборга» является событием позитивным.
Совсем по-другому выглядит участие во всей этой истории патриарха Московского. Отдельно следует обратить внимание на тон заявления Синодального отдела РПЦ. Судя по тексту заявления, имеют место некоторые интересные детали:
- Московское духовенство знает, к каким неназванным «лицам» следует обращаться, чтобы добиться принятия нужного решения. Возникают вопросы о том, какие такие лица, принимающие решения, не только прислушиваются к Московскому патриарху, но и по просьбе священнослужителя соглашаются на «акт доброй воли» без каких-либо предварительных условий;
- в РПЦ открыто говорят о своем влиянии и акцентируют внимание на том, что заявки нужно подавать в «правильное окошко», и соответствующим образом оформлять. Без наличия заявок священники только молятся за «скорейшее окончание братоубийственной войны и освобождение всех пленных». Вероятно, наличие заявок имеет принципиальное значение.
Опубликованное Синодальным отделом РПЦ заявление радостной ситуации прибавило часть цинизма, которой не хватало, чтобы событие могло органично вписаться в картину происходящего. В новом контексте освобождение «киборга» выглядит скорее как промо-акция фирмы, занимающейся торговлей человеческими жизнями, об «актах доброй воли» в данном случае речь не идет.
РПЦ деликатно намекает, что может посодействовать в значительно большем масштабе, но при соблюдении определенных условий. В принципе, договоренности с церковью не являются чем-то предосудительным, но в деталях может скрываться много интересных моментов. Вряд ли у кого-то возникают сомнения в том, где именно будет готовиться перечень условий. Скорее всего, кремлевские составители списка условий уже пообещали священнослужителям определенный набор бонусов.
В случае успешной реализации намеченного плана Украина останется в условных пределах «русского мира». Иначе рано или поздно Московской патриархии пришлось бы смириться с потерей Украины. Видимо, в Украине патриарх ведет свою собственную, гибридную войну. Как в войне реальной, для большей победы иногда нужно идти на небольшие жертвы. В данном контексте издержкой оказалась человеческая жизнь.
Еще одной любопытной деталью заявления можно назвать его очевидную провокативность. Реакцию на документ со стороны украинского общества угадать нетрудно. Украинцы понимают, что в ситуации с освобождением военного Московская патриархия признала наличие возможности воздействовать на ситуацию на Донбассе. Священнослужители из Москвы воспринимают освобождение пленника как способ напомнить о своем влиянии и интересе украинской власти.
Вряд ли просто так московские священники откажутся от своих интересов. В будущем родственники пленников будут обращаться к священникам, поскольку альтернативных способов добиться возвращения своих родных у них немного. Никто не сможет обвинять мать, участвующую в фарсе ради освобождения своего сына. Однако сама картина происходящего надолго останется в памяти украинского общества.
