В информационных атаках Москва довольно активно использует большой потенциал социальных сетей. С помощью распространения полуправдивой информации Кремль формирует альтернативную реальность, чтобы добиваться стратегических целей, сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер».
В своей публикации для австралийского издания The Age обозреватель Крис Запонне пишет, что социальные сети Россия использует довольно искусно, чтобы разделять Запад и увеличивать влияние Москвы в Европе, американском обществе и в Азии. Как показывает практика, использование социальных сетей в качестве платформы для разделения демократии функционирует. Причиной успешности стратегии журналист называет то, что базируется она на слепом пятне открытых сообществ.
В западных странах, где в свое время появился интернет и социальные сети Facebook и Twitter, дискуссию в социальных сетях, как правило, воспринимают как открытое отражение взглядов общества. С учетом указанных моментов сама открытость значит, что в дискуссии могут вмешиваться голоса извне. Целью при этом является не расширение дискуссии, а кооптирование аргументов. С помощью аргументов и участия в спорах, как правило, пользователей преднамеренно приводят к заключениям, подрывающих западные общества и правительства.
При использовании россиянами пропаганда может кристаллизоваться в хэштеги, для затуманивания понимания предмета искажаются смыслы, что помогает также испортить репутацию партий или отдельных деятелей. В современном мире, по утверждению журналиста, противоположностью свободной торговли стал не протекционизм, а «антиглобализм».
Перед выборами в США, к примеру, российские манипуляторы поддержку Трампа называли единственным способом избежать войны с Россией. С целью искажения Хиллари Клинтон начали называть в социальных сетях «Killary». Российская пропаганда, как показывает опыт, нередко склоняется к крайностям и стремится разъесть более широкую центральную область согласия. Тем не менее именно единство этой части общества необходимо для функционирования либеральных демократий вне зависимости от их географического размещения. Азиатско-тихоокеанский регион исключением из правила не является.
Высокая скорость распространения пропаганды в соцсетях и ее проникающая способность вызывают в сознании пользователей противоположный эффект. Информация, опубликованная в социальных сетях, воспринимается не как связанное идеологическое послание, а в качестве естественного и нарастающего консенсуса толпы. Для достижения поставленных целей российские пропагандисты используют в социальных сетях ботов.
Обозреватель объясняет, что в процессе формирования альтернативной реальности применяются программы для автоматизации размещения публикаций или ответов на сообщения других пользователей. В последние несколько лет, по утверждению Запонне, в ходе политических кампаний применялись подобные программы, но результат довольно часто оказывается прямо противоположным ожидаемому.
Сэмюел Вули, директор по исследованиям проекта «Пропаганда» в Оксфордском институте интернета, утверждает, что заранее невозможно предугадать влияние взаимодействия между ботами и живыми пользователями социальных сетей. Однако очевидно, что программы могут применяться для превращения в глобальные тренды ключевых слов. Формирование трендов ученый называет задней дверью, через которую в западную прессу приходят внешние силы. Известно, что от численных показателей сильно зависят алгоритмы формирования трендов в Facebook, Twitter и Google. Для искусственного увеличения чисел пропагандистами успешно используются боты.
Российская пропаганда отличается от советской.
Также в статье говорится, что фокус российской пропаганды по сравнению с советскими временами несколько сместился. Об этом в интервью Fairfax Media заявила старший редактор журнала Intersection Project Ольга Ирисова. В советский период пропаганда превозносила материальный успех коммунизма и выступала с критикой «западного декаданса». Современная пропаганда характеризуется высокой активностью и к какой-либо идеологической системе не сводится.
Изменение концепции целесообразно с учетом огромного множества голосов, разносящих по информационному пространству пропаганду. В числе информационных ресурсов, задействованных для распространения «альтернативной правды» значится также СМИ, которые прямо поддерживает Москва. Телевещатели вроде Sputnik и RT даже гордятся тем, что предлагают аудитории альтернативу традиционной прессе. По сравнению с эпохой холодной войны можно констатировать существенные изменения принципов распространения пропаганды.
По утверждению Ирисовой, во времена холодной войны можно было более-менее точно предугадать, какие сюжеты собирается продвигать советская пропаганда, заряженная коммунистической идеологией. Пропагандисты преподносили коммунизм как альтернативную модель развития, некий противовес к капитализму. В тот период пропаганда рассказывала о плохой жизни населения капиталистических стран и заботе советского государства о своем народе. Теперешняя кремлевская пропаганда может заниматься продвижением практически любого сюжета, тем или иным образом подрывающего веру людей в либеральный образ жизни.
Говоря о причинах активной деятельности российских пропагандистов, Заппоне отмечает, что в годы президентства Путина Россия явно стремится вернуть себе былую славу. По ощущению многих российских граждан, славу у них отобрали в период распада Советского Союза. Поэтому на данном этапе ведется кибервойна, в которой Москва использует сильные стороны российского общества – уверенное владение компьютером и иностранными языками, которые сочетаются с процветающей интернет-культурой и знанием Запада. Обозреватель подчеркивает, что в случае с российской пропагандой наибольший риск несут в себе «полуфальшивые новости».
