Исторические параллели ситуации, в которой оказался Крымский полуостров, описал Павел Казарин. Он напоминает, что через несколько лет после вступления в Малайзию Сингапур получил независимость, но смена статуса не сопровождалась нарушением международного законодательства, сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Крым. Реалии».
В своей публикации журналист Павел Казарин напоминает, что в 1962 году 72 процента жителей Сингапура на соответствующем референдуме проголосовали за вступление в Малайзию. Через 3 года из состава государства малайзийский парламент исключил новоприобретенную территорию. В результате Сингапур получил независимость. Причину развития событий по такому сценарию найти нетрудно.
По утверждению обозревателя, главная причина отказа Малайзии от Сингапура заключается в том, что новая территория размывала однообразие метрополии. Населенный китайцами Сингапур создавал внутри Малайзии электоральную диспропорцию. До момента присоединения новой территории в структуре населения Малайзии было 50 процентов малайцев и 25 процентов китайцев. После включения в состав Малайзии Сингапура доля китайцев увеличивалась до трети населения, а «титульная нация» сокращалась до менее чем половины всего количества граждан.
В результате Малайзия приняла решение оформить «развод» с Сингапуром. На современном этапе, по прошествии 50 лет оба государства чувствуют себя довольно комфортно. Противники возвращения в Украину аннексированного Крымского полуострова могут называть этот пример показательным. Люди, которые негативно относятся к перспективе возвращения Крыма в состав Украины, есть по обе стороны от межгосударственной границы.
В случае с россиянами нет ничего удивительного в такой позиции. По утверждению Казарина, для российского коллективного бессознательного с квадратными километрами непосредственно связано государственное величие. Российские политики хорошо понимают эту особенность восприятия окружающего мира населением, поэтому оппозиционеры в случае своей гипотетической победы обещают провести «новый референдум». Неизменно российские либералы намекают на то, что Крым с его ностальгирующим по советским временам населением станет для новой Украины обузой.
Эта точка зрения имеет своих сторонников также среди украинского населения. Часто украинцы пишут, что нет смысла строить общее будущее с людьми, которые по-другому представляют себе это самое будущее. Аналогично часто можно встретить в украинском обществе сторонников мнения о том, что сшивать и склеивать ранее разрушенное единство нет совершенно никакого смысла. Нередко не отдавая себе отчета, эти люди поддерживают точку зрения российских имперцев.
Пример Сингапура сильно отличается от ситуации в Крыму.
Казарин констатирует, что «сингапурский прецедент» сильно напоминает ситуацию в Крыму только по некоторым внешним признакам. Даже с учетом определенной внешней тождественности, примером для прогнозирования развития событий в Крыму попытка Сингапура стать частью Малайзию быть не может.
Дело в том, что «сингапурский прецедент» стал возможен как результат достижения внутреннего консенсуса. Силой никто Сингапур не отторгал из состава Малайзии. Получение независимости и новый статус Сингапура не были результатом внешней стратегии, целью которой являлось уничтожение государственности Малайзии. Смена статуса не сопровождалась нарушением международного права, аннексией, оккупацией или военной интервенцией.
Особенность ситуации в Крыму заключается в том, что ни под одно из известных геополитических лекал события на полуострове не попадают. В послевоенной мировой истории нет соответствующих примеров, опыт которых можно было бы использовать для поиска оптимального выхода из создавшейся непростой ситуации.
Прецедент полуострова объясняется тем, что за всю историю после Второй Мировой войны произошло только 7 аннексий во всем мире. Ни одна из прежних ситуаций не дает готовых рецептов или способов разрешения конфликта. Оказалось, что крымский прецедент шире самого аннексированного полуострова. В мировой истории проведенная в 2014 году операция по смене флагов стала настоящей миной замедленного действия под принципами международного права.
Если международное сообщество закроет глаза на крымские события – последствия не заставят себя ждать. Отсутствие реакции станет сигналом, что всем можно все, включая силовые сценарии для любой из множества спорных территорий. По всему миру спорных регионов и предметов территориальных конфликтов хватает с избытком.
Тем не менее нельзя говорить, что международное право умерло и этот факт подтверждается Крымской историей. В целом, по утверждению Казарина, жизнеспособность международного права измеряется не исключениями, которые случаются время от времени. Показателем устойчивость международного права является то, что за последние 80 лет исключения из правил можно пересчитать по пальцам двух рук.
Поэтому вопрос Крыма не является обсуждением того, что первично – люди или территория. В действительности крымская тема является краеугольным вопросом, решение которого определяет, каким будет весь 21 век. Современные российские политики могут думать, что сегодня полуостров принадлежит России. На самом деле после аннексии в 2014 году Крым стал частью всего мира. От судьбы региона на сегодняшний день остальной мир зависит как никогда.
