Возможные сценарии дальнейшего развития событий в Сирии рассматривают представители экспертной среды. Павел Баев утверждает, что Москва не контролирует ситуацию в Сирии и не может предложить эффективный миротворческий план для региона. Об этом сообщают журналисты раздела «Новости Мира» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Новое время».
Политолог, профессор Института исследований мира в Осло Павел Баев в своей публикации для сайта фонда Джеймстауна пишет, что встреча лидеров России, Турции и Ирана, состоявшаяся в прошлую среду, должна была стать триумфом российской внешней политики. Вместо этого трехсторонний саммит оставил после себя неоднозначные впечатления.
На встрече судьбу Сирии решали российский президент Путин, глава Турции Реджеп Тайип Эрдоган и иранский лидер Хасан Рухани. За день до встречи в Россию прибыл сирийский диктатор Башар Асад – российский президент принял коллегу, дружелюбно с ним пообщался и сфотографировался. После этого хозяин Кремля сделал ряд телефонных звонков, чтобы сообщить лидерам Катара, Саудовской Аравии, Египта и Израиля о своем намерении провести переговоры по Сирии. Но самый важный звонок российский президент сделал потом, обсудив ситуацию с Дональдом Трампом.
Для Путина было важно заявить о своей победе еще перед началом предстоящей президентской кампании. Однако еще более важным для хозяина Кремля было показать американскому коллеге, что Россия якобы контролирует события в заключительной фазе длительной войны. В Кремле сообщили о «конструктивных» переговорах между Путиным и Трампом. Информация о том, как американская сторона смотрит на предстоящее обсуждение расширения режима Асада в Сирии, отсутствует.
Немало российские журналисты хвастались тем, что Вашингтон якобы не участвовал в урегулировании сирийского кризиса. Обозреватели и ведущие программ на российских телеканалах требовали «прекратить незаконное присутствие США в зоне боевых действий». Несмотря на риторику в прессе, официальная российская линия больше склоняется к целесообразности сотрудничества с Вашингтоном.
В отношениях Москвы и Тегерана возможны проблемы.
На самом деле, по словам эксперта, в жестком «умиротворении» Сирии важную роль сыграл Иран, что является серьезной проблемой для России. После завершения официального саммита в Сочи иранский лидер Рухани отдельно беседовал с российским президентом Путиным, о содержании переговоров почти ничего неизвестно. Российский лидер хорошо понимает, что присутствие Ирана в Сирии не устраивает Израиль и США, но от силовой поддержки Тегерана зависит стабильность режима Асада.
Поэтому в Тегеране беспокойство вызывают переговоры России с США и Иорданией. В рамках переговоров между сторонами обсуждается перспектива создания так называемых зон деэскалации в южной части сирийской территории. Для избежания проблем главе российской дипломатии Сергею Лаврову пришлось пойти на хитрость. Чиновник объяснил, что вывод несирийских сил из будущей «зоны деэскалации» возле Голанских высот с иранскими войсками никак не связан. Такое заявление Лаврова политолог называет подтверждением слабости «миротворческого» плана, разработанного россиянами.
Еще одним неоднозначным моментом он считает довольно амбивалентное взаимодействие Турции с российско-иранскими военными силами. Трехсторонний саммит в Сочи состоялся ровно через 2 года после уничтожения турецким истребителем F-16 российского бомбардировщика Су-24. Указанное событие стало причиной серьезного обострения двусторонних отношений, кризис не исчерпан и по сегодняшний день.
Турецкий президент Эрдоган сделал многое для восстановления партнерства с Россией. Тем не менее, в конце саммита в Сочи турецкий лидер заявил, что неприемлемым для Анкары является участие курдских «террористов» на мирной конференции в Турции. Ключевой темой телефонного разговора Эрдогана и Трампа также был курдский вопрос, на поддержку Вашингтона в данном случае российский президент не может рассчитывать. Москва в свою очередь не может предложить мятежникам деньги или политический патронаж, поэтому полагается только на силу оружия.
Основной задачей высшего российского руководства на данном этапе является завершение программы государственного вооружения, просроченной как минимум на 2 года. Из-за экономической стагнации правительство вынуждено сократило рост расходов на оборону, хотя финансирование социальных программ пострадало еще больше. Заявление российского президента о готовности предприятий ОПК к наращиванию объемов производства свидетельствует о том, что инициативы экс-главы Минфина Алексея Кудрина о реформировании не будут реализованы.
Павел Баев констатирует, что российский президент может рассказывать каждой аудитории то, что она хочет услышать и пообещать каждому партнеру действительно важный подарок. В современности этот универсальный подход плохо работает, поскольку своим пожилым избирателям президент не может пообещать высокие пенсии и выполнить при этом все требования генералов.
Хозяин Кремля не может заставить главу правительства Израиля Биньямина Нетаньяху поверить в предстоящий вывод сил Ирана из Сирии. Аналогично президент России не может убедить турецкого коллегу в том, что Москва серьезно воспринимает претензии Анкары по курскому вопросу. Успокоить американского президента, которого убеждает в непричастности России к вмешательству в выборы 2016 года, Путин также не может из-за наличия доказательств противоположного.
По убеждению политолога, «победа» россиян в Сирии нивелируется химическими атаками в Дамаске и уничтожением Алеппо. В конечном итоге восстановление мира в Сирии зависит от того, насколько скоро рухнет режим Башара Асада. Однако в этом случае интриги хозяина Кремля завершатся полным провалом.
