Пока Запад всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытается «привнести демократию» в Ливию, пытаясь осчастливить ее народ, все более драматические события разворачиваются в бывшей югославской республике Босния и Герцеговина (БиГ), на которой 16 лет назад был проведен широкомасштабный эксперимент по экспорту западной демократии, а сама республика должна была с 1995 г. стать "образцом решения этнических и социальных проблем", витриной достижений западной демократии.
Что получилось в итоге "экспорта демократии" в Боснии и Герцеговину? Страна находится на грани гражданской войны, о чем пока молчат западные новостные СМИ, что, безусловно, грозит стать страшным сном и головной болью западного сообщества, намного более ощутимой, чем проблемы в Греции и Ирландии и даже война в Ливии и революции в Тунисе или Египте.
События, происходящие сегодня в Боснии и Герцеговине весьма поучительны, поскольку позволяют понять пределы вмешательства из вне в гражданский конфликт конкретной страны и цели, которые можно достичь военными и политическими средствами. Как полагает, к примеру, Джон Шиндлер (The National Interest), уроки Боснии могут оказаться очень актуальными для Ливии. Вот только это сопоставление у автора, как впрочем и у любого более или менее знакомого с боснийской предысторией и её сегодняшними реалиями, почему-то не вызывает особого оптимизма.
Босния и Герцеговина: не республика, а настоящая мечта… или всё-таки фантазия?
О Боснии и Герцеговине периода существования Югославии можно было бы написать, как о всего лишь одной из шести бывших республик страны, получившей название «самого весёлого барака в социалистическом лагере». А можно – как об особой и особенной республике, отмечают эксперты землячества Босния и Герцеговина академии Masterforex-V. Судите сами:
- единственная республика Югославии, созданная не по этническому, а по историко-географическому признаку, к тому же занимавшая срединное положение в стране;
- самая богатая на природные ресурсы: уголь, железная руда, медь, цинк, кобальт, марганец и пр.;
- на Боснию и Герцеговину приходилось около 65% военной промышленности страны;
- самая полиэтничная и самая поликонфессиональная республика. В общем, «Югославия в миниатюре». В начале 90-х годов там проживало, по разным оценкам, 44-47% босняков (мусульмане), 31-35% – сербов (православные) и более 17% хорватов (католики). Три народа, три религии и три языка. Причём этно-конфессиональная карта Боснии и Герцеговины напоминала лоскутное одеяло, слоёный пирог из этносов и вероисповеданий. Насколько слоёным был этот «пирог» говорит хотя бы тот факт, что из 106 её общин моноэтничных было всего 10.
Именно поэтому Броз Тито придавал огромное значение созданию Боснии и Герцеговины. По замыслу, она должна была олицетворять неразрывное братство и единство всего югославского народа, быть гарантом целостности и неделимости страны, её нерушимым фундаментом. Ещё бы, каждый третий брак в республике был смешанным. Именно здесь ковалась новая историческая общность – югославы. Короче, Босния в многонациональной Югославии была настоящей республикой-мечтой. Вот только, как оказалось позже, люди в очередной раз перепутали мечту с фантазией. А поскольку, как утверждают всезнающие словари, основное отличие фантазии от мечты состоит в неготовности действовать ради неё, то вместо плавильного котла в Боснии и Герцеговине получился кровавый тигель.
Как всё начиналось… или закачивалось счастье народов Боснии и Герцеговины
Как известно, в 1990 году в результате первых многопартийных выборов к власти в Боснии и Герцеговине пришла мусульманская Партия демократических действий во главе с Алиёй Изетбеговичем (до этого он отсидел в югославской тюрьме по обвинению в «исламском фундаментализме» почти 9 лет). С этого всё и началось?
Можно выделить несколько основных внутренних и внешних причин конфликта:
▪ курс Изетбеговича на создание в полиэтничной Боснии и Герцеговине единого государства исламской ориентации. Понятно, что боснийские сербы с ответом не задержались – бойкотировали референдум о независимости Боснии, организованный мусульманами и хорватами, и провозгласили создание Республики Сербской (РС) с тем, чтобы остаться в составе Югославии. Как отмечал на заседании Гаагского трибунала бывший президент РС Радован Караджич, Изетбегович пошел на референдум о независимости в 1992 году, «зная, что это приведёт к войне»;
▪ неумелое вмешательство во внутренний конфликт из вне. Первыми признали независимость Боснии США. Сделали они это, несмотря на все просьбы боснийских сербов сначала дать им этническую автономию. Автономию им дадут, но после жестокой войны.
Чем же руководствовались американцы? Отметим несколько очевидных мотивов руководства страны:
- восстановить позиции в мусульманском мире. После «Бури в пустыне» отношения США с мусульманскими странами были основательно подорваны. В свете этого, конфликт в Боснии и Герцеговине позволял поддержать «хороших» мусульман в противовес «плохим». Собственно, Билл Клинтон в книге «Моя жизнь» признал, что помощь Боснии «может принести ещё одну выгоду Америке: мы покажем мусульманам всего мира, что Соединенные Штаты беспокоятся о них, уважают ислам и поддержат их, если они оставят терроризм»;
- проявить солидарность с тогда самым преданным американским союзником в регионе – Турцией;
- инерция блокового противостояния и ориентация на собственные интересы. В этом конфликте разные страны, не только США, опирались на различные этнические группы (к примеру, Россия – на боснийских сербов, Германия – на хорватов), тем самым разъединяя, а не объединяя республику;
▪ провокационная роль СМИ, которые из каналов информации, рупора общественного мнения, превратились в средство манипуляции этим самым мнением и раскачивания ситуации. Известно, что поводом к вмешательству НАТО стала массовая гибель людей от взрыва мины на рынке Сараево. В этом западные журналисты сходу обвинили сербов и стали открыто взывать к активным действиям альянса (хотя Генсек ООН считал, что этот взрыв, скорее всего, дело рук боснийских мусульман). В данном случае, не так уж важно, чем руководствовались журналисты – выполняли социальный заказ, банально зарабатывали себе на хлеб с маслом или руководствовались эмоциями.
Всё это раздуло огонь гражданской войны, которая, как известно, является войной всех против всех. В результате, в Боснии и Герцеговине за три военных года погибло более 100 тысяч человек, а 2 миллиона, то есть половина населения страны, стали беженцами.
К 1995 году сербы и хорваты фактически разделили страну. Боснийские сербы установили контроль над двумя третями территории, но оказались в абсолютной международной изоляции, подверглись экономической блокаде и бомбардировкам НАТО. Хорваты поступили умнее или хитрее, как кому нравится, они и с Западом не поссорились и четверть территории добыли. Мусульмане же потеряли почти всю территорию (остались отдельные мусульманские анклавы), но зато обеспечили себе безоговорочную международную поддержку. Победители планировали национальный передел, деление Боснии и Герцеговины по зову крови – РС должна была войти в Сербию, а Герцеговина – в Хорватию. Но встал вопрос, а куда деваться мусульманам?
Дейтонское соглашение и экспорт демократии
В этих условиях в 1995 году на военной базе США в Дейтоне (штат Огайо) лидером боснийских мусульман Алией Изетбеговичем, президентом Сербии Слободаном Милошевичем, президентом Хорватии Франьо Туджманом, а также США, Россией, Германией, Великобританией и Францией, как гарантами договорённостей, было подписано знаменитое Дейтонское соглашение. Тогда было принято решение о создании всё же единого государства под названием – Босния и Герцеговина. Государство должно было быть одно, но из двух самостоятельных равноправных гособразований, двух энтитетов (с анг.– вещь в себе, нечто существующее) – Республики Сербской и Федерации Босния и Герцеговина (или мусульмано-хорватская федерация) при соотношении территории 49:51. Карту раздела территорий вплоть до квадратных сантиметров на компьютерах рисовали в Пентагоне: так делили, что линия разлома прошла сквозь 16-этажный дом (вообще, это соглашение – более 100 страниц документов, 11 приложений, более 100 карт).
Получилось донельзя странное государство из трёх наций и двух образований, в каждом из которых были все органы власти – парламенты, правительства, армии, полиции, президенты, конституции и пр. Тогда казалось, что был найден жизненно необходимый компромисс, соблюдён баланс интересов всех трёх народов. В самом деле, мусульмане получили приличную территорию, но им пришлось отказаться от мечты об исламской централизованной Боснии и Герцеговины. У боснийских сербов, наконец, появилось своё государственное образование, но они потеряли многие завоёванные земли. Хорваты получили хорошую территорию, но согласились на союз с мусульманами, от чего абсолютно не испытывали восторга. При такой ситуации среди них не оказалось ни победителей, ни побеждённых, что, по замыслу международных устроителей, должно было гарантировать вечный мир на этой многострадальной земле. В общем, попытались склеить разбитый кувшин.
Как Босния и Герцеговина оказалась под внешним управлением
На самом деле всё это время Босния и Герцеговина находится под внешним управлением. Мы имеем дело с классическим международным протекторатом ООН. Его международная администрация имеет 3 важные рычага, которые и позволяют удерживать эту хлипкую конструкцию от распада:
1. Военный рычаг. Международная администрация долгое время опиралась на 60-ти тысячный натовский контингент (сегодня осталось 1600 солдат под командованием Евросоюза), почти 2-е тысячи полицейских из разных стран мира. К тому же на территории страны прочно обосновалась натовская авиабаза «Бутмир».
2. Экономический. Щедрая международная финансовая помощь народам Боснии и Герцеговины была обещана только в случае соблюдения Дейтонского соглашения. Считается, что западные страны в крошечную Боснию и Герцеговину (население – около 4 млн. чел.) вложили более $14 миллиардов.
3. Политический. Уже более 15 лет страна живёт под контролем международной администрации – Аппарата Высокого представителя ООН. В первое время там находилось свыше 10 тысяч гражданских сотрудников из разных концов мира. Настоящая власть в Боснии и Герцеговине находится в руках Высокого представителя мирового сообщества или, как его ещё называют, наместника Дейтона. Сегодня этот пост занимает австрийский дипломат Валентин Инцко. Но какую бы фамилию он ни носил, на деле именно у него находятся неограниченные полномочия, если не сказать авторитарные. Он имеет право отстранять от власти боснийских политиков, даже с выборных постов, отменять решения местных властей, если они идут вразрез с Дейтонскими соглашениями, заставляет принимать законы и диктует собственные.
К примеру, наместник Дейтона:
- уволил в своё время хорватского сопрезидента Анте Джелавича за попытку провозгласить «хорватское самоуправление» в Герцеговине;
- в 2000 году запретил СМИ под угрозой закрытия говорить о готовившемся партией Хорватского демократического содружества референдуме о выходе из мусульмано-хорватской федерации, и он провалился;
- заменил в 1998 году президента РС;
- несколько лет назад в отставку отправил более 30-ти высших чиновников РС;
- не раз лишал мандатов сербских депутатов;
- Сербской партии за отказ сменить своего лидера как-то запретил участвовать в выборах;
- менял главных редакторов газет, радио, телевидения;
- придумал флаг, конституцию, а боснийский народ просто поздравил с новыми государственными символами и т.д.
Эта практика продолжается и по сей день. К примеру, когда боснийские сербы заблокировали дальнейшую передачу власти центральному правительству, наместник Дейтона просто отменил этот закон.
Конечно, эта система пока удерживает конструкцию от распада, облегчает принятие непопулярных, но нужных решений, но она же ставит под сомнение устойчивость и жизнестойкость подобного государственного образования. Страной это точно назвать нельзя.
Босния и Герцеговина: хотели, как лучше, а получилось хуже, чем всегда
Сегодня о Боснии и Герцеговине говорят не иначе как о балканском Франкенштейне – мертворождённом ребёнке, как об искусственном конструкте и даже – пустой скорлупе. Надо признать, что доказательств тому более чем достаточно:
▪ 2 из 3-х народов (сербы и хорваты) считают существование Боснии и Герцеговины как единого государства невозможным (говорят, скорее бананы здесь будут расти, чем населяющие её народы научатся жить вместе), и по-прежнему хотят воссоединения с «материнскими республиками». Опираясь на косовский случай, заявляют, что могут отделиться от Сараево под тем же предлогом, что и косовские албанцы от Белграда, а именно – «по причине этнической ненависти и отсутствия единства». Тем более, что у всех этих народов есть право на референдум и выход из состава Боснии и Герцеговины;
▪ слабые центральные институты, громоздкая и малоэффективная политическая структура:
- в стране коллективное руководство, коллективный президент – Президиум Боснии и Герцеговины, состоящий из 3-х сопрезидентов (ротация председательствующего происходит каждые 8 месяцев). Об их горячей «любви» говорит хотя бы шуточное предложение построить для совместного Президиума здание на границе между РС и ФБиГ, так, чтобы каждый из членов Президиума мог входить в здание со своей территории;
- полномочия Совета министров максимально ограничены. Хотя сегодня насчитывается уже 10 центральных министерств против 4-х прежде;
- у всех трёх народов есть право вето по всем ключевым вопросам, то есть любое мало-мальски существенное решение принимается консенсусом. С одной стороны, это хорошо, другому решение не навяжешь, но, с другой, очень уж неэффективно;
- парламент формируется согласно этническим квотам. Хотя все же пусть и медленно, но идёт процесс создания единой армии, полиции и спецслужб;
▪ гимн у Боснии и Герцеговины без слов, а какой там может быть связный текст? Придумать его оказалось сложнее, чем ввести автомобильные знаки единого образца. При их введении, чтобы ничью национальную гордость не задеть, чтобы не было обидно ни боснякам и хорватам, пишущим на латинице, ни сербам, работающим на кириллице, пошли на «военную» хитрость. В номерных знаках использовали только 7 общих букв двух алфавитов, а с цифрами крупно повезло, они у всех одни – арабские;
▪ хрупкий мусульмано-хорватский альянс. В его рамках боснийцы и хорваты уже 15 лет пытаются разобраться в своих взаимоотношениях, но конца и края этому не видно. Так, совсем недавно в Федерации Боснии и Герцеговины было сформировано исключительно мусульманское правительство, без участия хорватов. Понятно, что избирательная комиссия признала это решение незаконным, однако американская администрация добилась отмены постановления ЦИК. В итоге хорваты не признали новые органы власти и готовятся к односторонним шагам;
▪ проблема Сараево, где проживает более 120 тысяч сербов, но территориально столица находится в мусульмано-хорватской федерации;
▪ почти в каждом доме ещё с военных времён хранится оружие: так, на всякий случай;
▪ живут обособленно друг от друга в своих национальных образованиях, стараются ходить в «свои» кафе и магазины и т.д. Там вам могут не ответить на звонок с «чужого» номера мобильного телефона или откажутся иметь с вами дело;
▪ по-прежнему Босния и Герцеговина – одна из самых бедных стран Европы, ВВП на душу населения (по ППС) составляет всего $6 600:
- промышленность по-прежнему разрушена, работает в основном только сфера услуг. ВВП страны в прошлом году вырос всего лишь на 1,1%. Городское население и в начале XXI века составляет лишь 47% населения. Поэтому в рейтинге глобальной конкурентоспособности (Всемирный экономический форум) страна занимает далёкое 102 место в мире, по благоприятствию ведения бизнеса находится ещё дальше – на 116 месте,
- официально без работы находится более 27% населения, неофициально – все 40%,
- массовая эмиграция, по этому показателю страна занимает высокое 27-е место в мире,
- теневая экономика составляет до 50% от ВВП,
- уровень зарплат и пособий постоянно снижается,
- цены на электричество и газ очень высокие и пр.;
▪ коррупция. По восприятию коррупции (Transparency International) Босния и Герцеговина находится на низком 91-ом месте. В этой связи к месту будет вспомнить громкий скандал в боснийском обществе по поводу исчезнувших в неизвестном направлении 2 млрд. евро из 5,5 млрд., полученных страной в качестве гуманитарной помощи в 2005 году;
▪ активизация радикальных мусульман, направленная на дестабилизацию обстановки в стране. Уже не единожды радикальными мусульманскими организациями, входящими в боснийское движение ваххабитов, устраивались взрывы. Это дало основание экспертам рассматривать в качестве наихудшего сценария развития событий образование вокруг Сараево фундаменталистского исламского анклава – оплота европейских террористов. В общем, ничто не связывает граждан Боснии и Гереговины кроме зыбких Дейтонских соглашений. Не единая Босния и Герцеговина, а лишь её видимость.
Если джентльмены не могут выиграть по правилам, они меняют правила
В 2009 году США, ЕС под предлогом нарушения прав человека (право баллотироваться на пост президента в парламенте имеют представители только 3-х основных этносов, мол, а как же евреи, цыгане, выходцы из смешанных семей, которых насчитали до 500 тысяч человек) попытались ускорить процесс унификации и централизации страны, разработав пакет поправок к конституции Боснии и Герцеговины. Предполагались следующие основные изменения:
- введение поста единого президента Боснии и Герцеговины с двумя вице-президентами;
- избрание президента парламентом;
- принятие решений в парламенте простым большинством, то есть отмена права вето и пр.
В качестве «морковки» выступает, как всегда, обещание принять Боснию и Герцеговину в НАТО и ЕС, в начале говорили о принятии страны в Евросоюз к 2014 году, а теперь – только о 2020 годе.
В западной прессе этот процесс уже успели назвать – «Смерть Дейтону». Директор Института славяноведения РАН Константин Никифоров отметил, что «Запад приступил к попыткам нарушить Дейтонские соглашения, подменить «букву Дейтона» «духом Дейтона», изобрести «улучшенный Дейтон». Однако предложенные поправки представителями 3-х народов были отклонены, понятно, по разным причинам, а сами они в очередной раз переругались. Президент РС Милорад Додик, справедливо подозревая, что таким образом хотят ликвидировать Республику Сербскую, дал понять, что выбор может быть один – или Дейтон, или выход РС из состава Боснии и Герцеговины. Более того, он назвал примерные сроки самоопределения – «ближайшие четыре года». А недавно парламент РС поддержал идею проведения референдума по поводу проталкивания международной администрацией идеи создания единого суда и прокуратуры Боснии и Герцеговины. Глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон тут же поспешила назвать это «шагом в неправильном направлении».
В общем, и по истечении нескольких десятилетий страна остаётся столь же расколотой по этнорелигиозному принципу, как и перед началом войны. Разные этнические группы тянут Боснию и Герцеговину в прямо противоположные стороны: хорваты мечтают о 3-х членной федерации, 3-ем энтитете, мусульмане видят государство исключительно унитарным, а боснийские сербы хотят объединения с Сербией или полной независимости. От этого будущее Боснии и Герцеговины выглядит как никогда со времён войны неясным и неопределенным.
Итак, каковы же итоги и уроки вмешательства западных стран во внутренние дела Боснии и Герцеговины?
Вмешательство из вне, конечно, остановило кровопролитие, но так и не превратило Боснию и Герцеговину в демократическое и единое государство. Как оказалось, войну прекратить легче, чем устроить мир, живущим в ней народам. После стольких лет международных усилий, миллиардов долларов помощи результаты внешнего воздействия оказались более, чем скромными, а надежды – тщетными.
И ещё. Как учит история, любое внешнее вмешательство, конечно, даёт результат, но, как правило, он носит временный и ненадёжный характер: стороны лишь дожидаются нового конфликта, чтобы пересмотреть итоги предыдущего. Внешнее воздействие обычно сводится к попыткам либо провести новые границы (Косово), либо сохранить старые (БиГ), но оба эти варианта ведут к новому витку противостояния.
Как сказал по этому поводу бывший посол США в Сербии и Черногории Уильям Монтгомери, «западные политики пытаются забить прямоугольный колышек в круглую дырку». Жаль, что это понимают только бывшие дипломаты и политики.
Аналитики академии Masterforex-V проводят опрос на форуме трейдеров: как вы считаете, при каких условиях у Боснии и Герцеговины есть будущее?
• исключительно при условии вмешательства Запада;
• при условии вступления в НАТО и ЕС;
• при условии чёткого единства Боснии и Герцеговины по всем этническим и социальным признакам.
