В последнее время Европейский Союз превратился в основную цель популистов. Крайне правый популизм набирает обороты даже в государствах с сильной экономикой (Австрия) и в государствах, где выгоды от членства в Европейском Союзе достаточно ощутимы (Польша и Венгрия), пишет Project Syndicate (США).
Теперь популисты фокусируются не на том, что делает Евросоюз, а на том, что он представляет. В эпоху масштабной иммиграции подобного рода сдвиг не выглядит сюрпризом. Общества, которые длительный период времени определяли себя на основе общей культуры и истории, теперь должны бороться с последствиями мультикультурализма. Как раз поэтому большинство комментаторов из популистских сил, особенно крайне правых, сосредоточились на отношении к меньшинствам и иностранцам.
Вместе с таким переходом к политике идентичности (а это территория, где мало склонны к компромиссам) случился сдвиг по отношению к демократическим институтам. Популистские руководители действуют, исходя из предположения, что воля «народа» (которая определяется теми же популистами) не должна иметь институциональных ограничений. Таким образом, отрицается фундаментальное условие либеральной демократии: власть большинства обязательно должна ограничиваться, и не в последнюю очередь для того, чтобы защитить меньшинства, электоральные и все прочие.
Ограничение власти сиюминутного большинства, как правило, достигается при помощи системы, которую в Соединенных Штатах называют «система противовесов и сдержек». Сюда относится, к примеру, независимая судебная система, необходимость квалифицированного большинства для изменения фундаментальных элементов политсистемы. Подобного рода ограничения в большинстве случаев работают. В Великобритании, к примеру, 3 судьи Высокого суда постановили, что не правительство, а лишь парламент может активировать 50-ю статью Лиссабонского договора, начав формальный процесс выхода государства из Евросоюза.
Однако с такими ограничениями популистским политикам тесно. Венгерский премьер Виктор Орбан не просто публично заявляет, что отдает предпочтение «нелиберальной» демократии; он занят устранением сдержек, которые мешают власти его правительства. То же происходит с польским популистским правительством, чей де-факто руководитель Ярослав Качиньский даже не имеет во власти формальной должности.
Учитывая их презрительное отношение к независимым институтам, не сложно понять, почему популисты выступают против Европейского Союза, который в некотором смысле является квинтэссенцией либеральной демократии. Евросоюз управляется безличными правилами, а не сиюминутным большинством, для принятия решений требуется или квалифицированное большинство, или единогласное одобрение. Для популистов Европейский Союз является довольно серьезным дополнительным ограничением, которое гораздо труднее обойти, нежели внутреннюю систему сдержек. Как раз это и превращает его в проблему.
Недостаток демократии?
Впрочем, в каком-то смысле Евросоюз страдает от нехватки демократии: популистские лидеры часто указывают на то, что европейские руководители в Брюсселе никем не избираются. В реальности демократически избранные парламенты и правительства выбирают руководство и бюрократов ЕС как раз для того, чтобы поставить барьеры на пути сиюминутного большинства и будущих правительств. Однако популисты переформатируют восприятие своими последователями данной системы, отмечая, что все эти чиновники являются частью «элиты», которая подбирается товарищами по элите чтоб помешать реализации народной воли.
Политики ключевых партий, а тем более европейские чиновники, мало что могут противопоставить таким рассуждениям. Некоторые из политиков уступают популярному давлению, перенимая риторику и программу популистских противников. Однако Европейский союз не может так поступить, так как это ускорит его гибель.
Когда проблема состояла в том, что Европейский Союз делал, данной проблеме можно было отыскать решение: Евросоюз мог поменять курс экономической политики. Помимо этого, Европейская комиссия уже де-факто отказалась от политики снижения государственных расходов. А подписанное в октябре месяце новое торговое соглашение Евросоюза с Канадой стало возможным только после выработки целого ряда достаточно сложных компромиссов.
Однако Европейский Союз не может изменить все то, чем он является. Не может он принять, а тем более отстаивать, идею, будто противовесы и сдержки - это препятствия на пути прогресса (или что иностранцы угрожают европейскому стилю жизни). Евросоюз не может выступить с теми невероятными, радикальными, нелиберальными решениями, которыми пользуются популисты, чтобы завоевать себе поддержку. Европейский Союз должен оставаться бастионом либеральной демократии, со своими хотя и скучными, однако необходимыми процедурами и правилами.
В нынешней ситуации это неуклюжее воплощение многоуровневой демократии и открытой экономики не может конкурировать со слишком завышенными обещаниями популистов. Однако в момент когда четко выяснится, что популисты не в состоянии их выполнить, люди побегут назад к Евросоюзу. Можно только надеяться, что к тому времени Европейский Союз еще будет существовать и ожидать их.
