На встрече глав Украины, РФ, ФРГ и Франции, состоявшейся 2 октября в Париже, обсуждались тезисы «плана Мореля», предполагающего принятие специального закона для проведения выборов на территориях, контролируемых незаконными формированиями. Как отмечает в своей статье Сергей Рахманин, точки соприкосновения в данном вопросе находились очень непросто.
Автор подчеркивает, что Германия заинтересована, чтобы конфликт в украинском Донбассе был заморожен и чем поскорее, при этом с минимальными потерями. «Канцлеру Германии не нужна горячая точка на границе Евросоюза. Она заинтересована, чтобы создать условия, позволяющие если не отменить, то хоть бы ослабить санкции против РФ. Лидер Германии считает себя ответственной как за судьбу своего государства, так и за судьбу всего Евросоюза. Поэтому прекращение активных военных действий на территории страны, граничащей с Евросоюзом, и оживление экономики ЕС за счет возобновления полноценной торговли с Российской Федерацией является ее прямым интересом. Реализация Минских договоренностей – это путь к достижению указанных целей», - пишет Рахманин.
Автор напоминает, что изначально поводом для введения санкций против РФ являлась оккупация АРК, а на данный момент главным условием снятия ограничений на Западе называют выполнение Минских договоренностей. Помимо этого, успех минского плана означает и формальное превращение конфликта на украинском Донбассе из международной проблемы во внутреннюю. «Как в Берлине, так и в иных европейских столицах могут себе позволить отодвинуть папку с названием «Украина» на край стола – в настоящее время у них много иных проблем», – пишет автор.
Мотивы Франции, отмечает Рахманин, в своем большинстве такие же, как и у соседей. Однако с недавних пор французская сторона показывает значительную активность, подчеркивает он. Ссылаясь на слова дипломатов, Рахманин пишет, что французского лидера стал задевать тот факт, что его воспринимают в качестве некоего придатка Ангелы Меркель. «Франция добилась назначения на главную должность в ТКГ французского дипломата Пьера Мореля. Охотнее стал комментировать переговоры сам Олланд. Помимо этого, некоторые участники процесса начали замечать, что во время обсуждений французская сторона больше пытается оказывать любезности российской стороне. Такие действия Франции кое-кто связывает с ее желанием смягчить обиду Кремля за непоставленные «Мистрали», однако это не более, чем версия», - отмечает автор.
Что касается России, пишет автор, то с одной стороны, она пытается добиться снятия либо хотя бы смягчения санкций, а с другой, - не хочет утратить контроль над оккупированными донбасскими территориями. «Полное выполнение Минских соглашений, естественно, не значится в ее планах. Потому что, следует напомнить, договоренности предполагают восстановление Киевом полного контроля над госграницей, вывод боевой техники и разоружение незаконных формирований. Кремль не против, чтобы горящая точка превратилась в притухшую, чтобы иметь возможность, когда понадобиться, опять зажечь фитиль. Российский президент будет добиваться сохранения влияния на эти территории. Вместе с тем он хочет, чтобы Киев легализовал тамошнюю власть через местные выборы под эгидой Украины, хочет внесения соответствующих конституционных изменений и внедрения закона «об особенностях», да еще, чтобы Украина взвалила на себя финобеспечение неподконтрольного региона. Путин готов показывать формальное выполнение части Минских соглашений. Он планирует следовать минским договоренностям настолько, насколько это позволит ему избавиться от санкционного бремени, одновременно сохраняя собственный контроль над донбасскими регионами и продолжая политику разрушения Украинского государства изнутри», - пишет он.
Украинская сторона прекрасно осведомлена о намерениях остальных сторон, отмечает автор. Как подчеркивает Рахманин, Киев понимает, что масштабное выполнение Минских договоренностей невозможно, по крайней мере, в ближайшее время. «Однако Киеву не нужно возобновление активных военных действий. Он естественно боится продолжения войны так же, как и боится потерять такого союзника как Запад, оказывающего политическое заступничество, финпомощь и дипломатическую поддержку. И цена всего этого - участие в «переговорных играх», - пишет он.
Что дальше?
Встреча в Париже не обеспечила переговорному процессу прорыва, однако несколько конкретизировала правила игры, отмечает автор. «Во-первых, парижская встреча подтвердила вывод, что продолжение минского переговорного процесса таки возможно. И возможно оно только в случае создания условий для проведения местных выборов в оккупированных регионах, которые будут взаимоприемлемыми. Во-вторых, эта встреча узаконила принятое в Берлине решение относительно того, что механизмом формирования данных условий должен стать спецзакон о выборах в оккупированных регионах, а инструментом создания это закона – так называемый «план Мореля». В-третьих, во время встречи было одобрено возможность переноса срока выполнения Минских договоренностей на 2016 год. В-четвертых, на встрече определили, что местные выборы в оккупированных донбасских территориях должны пройти через восемьдесят дней после принятия ВР спецзакона. В-пятых, встреча благословила режим дальнейшего отвода вооружения от линии разграничения», - отмечает автор.
Автор: Екатерина Кравец
