Происшествия в Париже в очередной раз поставили перед всеми нами вопрос о том, куда направляется мир. Опасность терроризма появилась не вчера, но она существенно трансформировалась на протяжении последних лет. Не присутствуем ли мы при рождении терроризма нового поколения — варианта стратегического подавления цивилизации Запада?
Уровни терроризма.
Прежде чем вести разговор о терактах, хорошо бы понимать, на каких уровнях они вообще способны планироваться. Обозначим смыслы терактов — тактические, оперативные и стратегические. Это стало известно корреспондентам раздела «Новости Мира» журнала для трейдеров и инвесторов «Биржевой лидер».
На тактическом уровне теракт как явление выучен даже слишком хорошо. Это акция, вписанная, пусть даже только условно, в некоторую сверхидею про то, что требовалось бы запугать население врага и заставить его что-нибудь сделать. Дать финансовых средств? Освободить коллег из кутузки? Дальше фантазия обычно приходит к финалу.
С самого начала для этого брали заложников, теперь все чаще сепаратисты приобретают себе билет в один конец (и зачастую с технологической гарантией в виде «пояса шахида»). Соответствующим образом производится планирование и готовятся кадры.
Теракт оперативного уровня выглядит приблизительно так же, за исключением масштабов и резонанса. А вот проектируется и применяется по-другому: это расчетливая акция вполне рефлексивного и пригодного к сложному планированию субъекта, который добивается перевеса в военных действиях. Тут необходима в первую очередь сама война как процесс, который включает перечень игроков со своими интересами, имеющая начало, и конец, во вторую очередь - развитая субъектность и четкое планирование со стороны сепаратистов, далее - осознание того, как оперативный теракт способен лечь в канву выигранной кампании.
Так сказать, оперативным, по своему умыслу и результату был хорошо запомнившийся гражданам Российской Федерации захват заложников в Буденновске летом 1995 года. Вряд ли Басаев рассчитывал на столь громкий успех, но во всяком случае задачи дезорганизовать систему управления РФ и нанести моральную травму всему населению противника были поставлены изначально — и были достигнуты в процессе стратегии победы в Первой чеченской войне. А вот теракты на Дубровке и в Беслане, хотя и воспринимались авторами как оперативные, подобными не считались: война, в которую они вписывались, уже была проиграна, и планировщики не могли контролировать ход кампании.
Стратегический показатель терроризма еще только планируется на поле боя. Он имеет связь с тем уроном, который сама наносит себе цивилизация, с полной серьезностью озаботившаяся борьбой с терроризмом — своего рода «налогом на развитие». Отвлекая ресурсы на обеспечение безопасности, возводя преграды на пути движения граждан (контроль в аэропортах и на вокзалах) и капиталов (борьба с «финансированием террора» и «отмыванием финансовых средств»), обобщенный Запад (включающий в себя Соединенные Штаты Америки, Европейский Союз, Российскую Федерацию, часть вестернизированных развивающихся государств, таких как Бразилия и неким образом — Япония) довольно активно копает яму своим же исконным европейским принципам, возведенным на непрерывном прогрессе общественности и обороне свобод личности.
Стоит отметить, что теракт 11 сентября 2001 года был запланирован как оперативный в войне «Аль-Каиды» с Соединенными Штатами Америки. Однако по собственным последствиям он стал в большинстве стратегическим. Это заметно по количеству организационных усилий, кадров, ресурсов и нервов, израсходованных после 9/11 хотя бы только на одну лишь авиационную безопасность. А ведь контроль усилился не только в авиационных перевозках с соответствующей нагрузкой на сектор экономики. По этой причине хитрый и расчетливый игрок, строящий нарастающее сепаратистское давление на врага (либо его искусную иллюзию), может дерзнуть поиграться и в такие игры богов. Тут расчет идет на десятки лет, и реальные итоги будут пожинать только потомки — зато с абсолютной гордостью.
Гибридный терроризм.
Смотря на то, как трудились террористы во французской столице, на ум приходит одна довольно неприятная аналогия. Нет, как можно сказать, еще не завтра, но уже, скорее всего, скоро...
Проблема в том, что в 1990-е был основан перечень гибридных моделей возможной террористической войны в отношении развитой глобализованной страны. Такая страна в состоянии выдержать фактически любой единичный теракт, даже с использованием ОМП и «грязной бомбы» — ресурсов и технологий будет хватать. Но как оно может отнестись к борьбе с роем?
Наиболее подробно (из перечня доступных публикаций) данный сценарий, который обрел наименование «насыщающего террористического нападения», изложил ленинградский социолог и военный историк Сергей Переслегин (статья «К оценке геополитического положения Европы», 1996 год).
Смысл приведен к затяжному (недели, несколько месяцев) распределенному давлению на элиты государства при помощи постоянного потока дешевых «одноразовых» террористических группировок с задачей уничтожения исключительно мирного населения по типу «кого попало». Террористические группы — расходный материал. Никаких требований и условий не имеется. Военные и государственные объекты не атакуются, хитрых и тяжелых планов в отношении инфраструктуры (помимо возможного использования биологического оружия в самых крупных аэропортах) не конструируется. Расчет возводится на эффективности длительного фонового давления на обывателя, который попал на фронт сразу с порога своей квартиры и знает, что воюют лично и только в отношении него.
