Прошлая неделя успела ознаменоваться несколькими очень заметными событиями в современной внешнеполитической сфере. Самый больший резонанс спровоцировали заявления А. Лукашенко в адрес нынешнего «главного союзника», что прозвучали на встрече в Минске с госсекретарем Союзного государства Г. Рапотой. Также на себя обратили внимание аналитиков в Нью-Йорке состоявшиеся встречи руководителя внешнеполитического ведомства В. Макея с высокопоставленными лицами Штатов, сообщают «Белорусские новости».
Беларусь пробует усилить западный вектор, но вот привязка к РФ слишком прочна.
Главный тезис прозвучавших еще 20 сентября высказываний Лукашенко заключался в том, что много действий Кремля воспринимается как давление на Минск, которого ни он сам, ни простые белорусы не потерпят. Но при этом не было расшифровано, с какой именно целью давит Москва. Очень трудно не согласиться с заключениями многих обозревателей о том, что главная причина заключается в недовольстве РФ не слишком лояльным поведением близкого партнера, к примеру наметившимся чрезмерным, с ее именно точки зрения, сближением соседней Беларуси с ЕС и США. К тому же Москве явно не нравится желание Минска в ближайшее время пересмотреть соглашения о цене на газ. Соответственно, будет логично предположить, что россияне используют давление, чтобы подавить в зародыше «бунт на корабле».
На таком вот фоне контакты г-на Макея в Нью-Йорке с помощником госсекретаря США В. Нуланд и зампомощника главы Минобороны США М. Карпентером выглядят, несколько вызывающе. В скупых сообщениях почти не содержалось сведений, о чем там конкретно шла речь. С уверенностью лишь можно утверждать то, что предложенный журналистом «Радыё Свабода» С. Наумчиком вопрос, какой именно американский спецбатальон защищать будет Беларусь (речь здесь идет о гарантиях по известному Будапештскому меморандуму 1994 года), задан не был белорусским министром.
Как бы там ни было, но в свете разногласий между Минском и Москвой по нескольким военным аспектам, к примеру по поводу размещения на территории Беларуси авиабазы россиян, сомнительно, что подобного рода контакты вызывают у Кремля чувство удовлетворения. Еще меньше радости доставили переговоры с Нуланд, которую из-за ее активного участия в украинских событиях в РФ недолюбливают. Тем более на прошедшей встрече была отмечена положительная динамика современных белорусско-американских отношений, а также обсуждены меры, которые «крайне важны для полной нормализации взаимодействий между Беларусью и Штатами».
В итоге складывается впечатление, что Минск старается выбить клин клином, другими словами, угрожая продолжением тесного сближения с Западом, вынудить Кремль, у которого в последнее время и так с союзниками туговато, Беларуси уступить в энергетическом споре. Вопрос здесь в том, насколько вообще эффективной будет именно такая стратегия. Если на первый взгляд, то острый недостаток у Москвы реальных союзников все же может подтолкнуть ее к уступкам. Известно, насколько Кремль трепетно относится к интеграции стран постсоветского пространства, в особенности в формате ОДКБ и ЕАЭС. По этой причине, казалось бы, даже незначительный намек на возможность создания препятствий данному проекту (а Лукашенко на своей встрече с Рапотой заявил о намерениях «оптимизировать» участие в ЕАЭС) россиян должен заставить пойти на любые меры для того, чтобы предотвратить подобного рода сценарий.
Но в сегодняшней ситуации у РФ просто не хватает финсредств даже для поддержания собственного экономического положения, не говоря уже о предоставлении разных дотаций союзнику в прежних масштабах. Но более важен тот факт, что при формировании многих постсоветских интеграционных структур Кремлем руководило не стремление создать сообщества именно равноправных членов. Главной целью было и продолжает оставаться восстановление личного доминирования на территории бывшего СССР, а если удастся, то и на больших пространствах, информируют специалисты издания "Биржевой лидер".
А так как крымская эпопея российские власти убедила в том, что поставленная цель достигнута может быть не только и не столько с помощью «мягкой силы», то от них ожидать радикального пересмотра собственных воззрений наивно. Судя по многим признакам, Минск все это осознает, и его предпринимаемые усилия на Западе явно обусловлены ощущением некой опасности, что исходит с востока. К тому же во времена экономического кризиса и значительного ограничения помощи из РФ надежда на западное содействие вообще становится единственной.
Вместе с тем есть подозрения, что уже слишком поздно. Такого рода политику следовало бы проводить раньше, когда РФ была намного слабее. Вдобавок к этому белорусские госвласти по-прежнему не готовы далеко идти навстречу звучащим призывам из Брюсселя и того же Вашингтона. Тем более что важного субсидирования, что сравнимо даже с теми сильно сокращенными объемами, какие предоставляет теперь Москва, при сохранении ныне существующих в государстве экономических условий от Запада получить не удастся. Поэтому угрозы Минска подвергнуть полноценному пересмотру интеграционные связи ныне представляются не более чем простой риторикой. Как результат, перемены во внешней политике Беларуси в целом могут быть только косметическими.
