После того как население Донецкой области смогло увидеть истинное лицо Донецкой народной республики и Луганской народной республики, их отношение к Российской Федерации и террористам изменилось. Но перелом осуществился далеко не везде, о чем рассказал в интервью "Новому времени" ударовец Егор Фирсов.
Как попасть в Раду в 26-тилетнем возрасте, что привело в шоковое состояние нового человека в парламенте и что происходит в Донецкой области, в интервью "Новому времени" рассказал Егор Фирсов, самый молодой депутат Верховной Рады. Это стало известно корреспондентам раздела "Новости Украины" журнала для трейдеров и инвесторов "Биржевой лидер".
Он смог пройти в Раду по спискам УДАРа в апреле, после того как его однопартиец Роман Ванзуряк отправился на должность руководителя Черновицкой областной администрации.
Фирсов родом из Донецкой Области. До перехода обстановки на Востоке в фазу вооруженного противостояния он был одним из организаторов проукраинских митингов и акций в области.
В настоящее время в его квартире в Донецке проживают террористы, в его жилом имуществе в Киеве – проукраинские активисты, что бежали из Донецкой области. А сам Фирсов разрывается между Киевом и зоной антитеррористической операции.
- Как Егор Фирсов попал в список? Кому заплатил либо чей ты родственник?
- Никому не родственник. Отправил письмо в УДАР, где раскрыл свои взгляды и план проведения работы в Донецке. Это было в 2011 году, как раз три года назад. Тогда у УДАРа было приблизительно 2-3 процента поддержки. Меня пригласили, провели беседу и выдвинули предложение стать главой городской организации Донецка. После нее мне доверили областную организацию, примерно через шесть месяцев.
Виталий Кличко сразу заявил: "Ребята, я желаю видеть в списке руководителей областных организаций". Был разработан рейтинг областных организаций: по численности членов партии, проводимых мероприятий, упоминаний в средствах массовой информации. И Донецкая область в данном рейтинге стала находиться в десятке лучших, и меня учли в списке.
- До 2011 года ты занимался политикой?
- Конечно, занимался. Я предоставлял поддержку "Оранжевой революции". Еще в школе в 10 классе стремительно болел за нее. Мне тогда было 17 лет.
Знаменем "Оранжевой революции" в политической сфере была "Наша Украина". Как только я достиг 18-тилетнего возраста, я отправился в "НУ", направил заявление и через несколько месяцев я был приглашен на мероприятие – привлекли к платной массовке, когда Виктор Ющенко приезжал. И для моего мировоззрения идеалиста и романтика обретенные 50 гривен стали шоком. Еще и в связи с тем, что родственники из Российской Федерации мне постоянно твердили, что Майдан является проплаченным. По этой причине я в мероприятиях больше не принимал участие, а незадолго и "НУ" рассыпалась.
Когда прибыл в УДАР, это было как что-то новенькое, альтернативное и это являлся выбор, скорее, сердцем, так как мне нравился Кличко.
- Тяжело было в период Януковича управлять оппозиционной политической силой в Донецкой области?
- Во времена Януковича тяжело было являться оппозицией везде, а в Донецкой области особенно. Каждый раз, когда мы пытались осуществить мероприятие, к примеру, приехать Автомайданом к имению Януковичей, - всегда прибывали титушки, какие-то бандюганы с битами, которые били нам машины, разбивали гражданам головы. И если Майдан был организован и имел возможность хоть как-то себя оборонять, то мы очень часто были вынуждены идти на отступление. Отступать, но не сдаваться.
Донецкий Евромайдан являлся долей Киевского. Невзирая на различную степень организации, и здесь и там находились одинаковые люди. Как описал Черчилль: "В действительности может быть смелым только тот, кому нечего губить". И нам в Донецке по-настоящему было нечего терять. Если проводить разговор о команде Донецкого УДАРа, то мы все отличились, у нас отсутствует большой бизнес, каких-либо значительных связей либо должностей тоже нет. Максимум, что они имели возможность с нами сделать, это прогнать из университета, уничтожить автомобиль, подстеречь за углом.
- Прямые угрозы поступали?
- Угрозы поступали, но они были, скорее, от незначительных каких-то группировок. Когда имеешь дело с по-настоящему бандитами, никаких угроз не поступает. Никто не будет звонить и не будет кидать угрозы: "Мы тебя убьем", это было бы смешно.
- На что ты сегодня проживаешь?
- Есть депутатская заработная плата. В 2011 году мой рабочий путь стартовал с обязанностей школьного педагога. Выкладывал историю и правоведение. В Авдеевке присутствует украинская школа, она была самая тяжелая, там собирался специфический контингент. Но это жизненный опыт – я с детьми быстро находил общий язык.
- Было такое, что кого-то ДНР-овцы в плен брали?
- Да, было такое, некоторых участников партии захватывали. Но сегодня всех получилось освободить и вывезти.
- Тебе ДНР-овцы предъявляли угрозы?
- Когда Губарев рассказывает о том, что за любого нардепа он дает 500 тысяч гривен, то это стимулирует к поиску. Конечно, это фейк, и никаких 500 тысяч гривен он не выделит. Но как мотивация – работу делает позитивно. Так как кроме меня из народных депутатов от патриотических сил туда никто не отправляется, то, понятно, что угроза эта распространяется на меня. Ищут и в Авдеевке, и в Донецке.
