Григорием Перепелицей, работающим директором Института внешней политики в Дипакадемии при Министерстве иностранных дел Украины, рассматриваются шансы нашей страны на получение собственного Приднестровья в свете попыток Кремля подвергнуть «автономизации» Донбасс. Об этом информирует 9 сентября издание «Украина-Фобс».
Конфликтолог-международник Перепелица ищет предел уместного компромисса для украинской центральной власти.
Через пару суток, прошедших с момента подписания минского протокола о примирении на Донбассе, представители самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик все громче стали озвучивать заявления о намерении этих непризнанных геополитических формирований добиваться своей независимости от Украинского государства. Одновременно заявлялась готовность сесть еще раз за стол мирных переговоров – в середине текущего месяца ориентировочно.
Последствия «первого этапа» минских переговоров, далекоидущие «аппетиты» пророссийских сепаратистов и поиск пределов уместного с ними компромисса подвергнуты детальному анализу в комментарии для Forbes конфликтологом Перепелицей, напоминающим читателям азбучную истину. Они должны сознавать, что всякого рода дипломатические встречи во время войн подчинены полностью логике ситуации на фронтах.
Эксперты редакции «Новости Украины» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» также полагают, что всякие переговоры в ходе военных действий лишь фиксируют баланс сил воюющих сторон и определяют таким образом грань допустимого компромисса в переговорном процессе.
Политика заставляет нас не вводить военного положения.
Это обусловлено тем, что проведение парламентских выборов для действующего украинского руководства есть приоритетнее обороны. Поэтому содержащий дюжину пунктов минский компромисс неслучайно достигнут сразу же после российского военного наступления, когда отвоевана у силовых украинских структур значительная часть территории Луганской и Донецкой областей. Это именно состояние с переходом к войскам Российской Федерации стратегической инициативы и зафиксировали соглашением в Минске.
В частности, говорится о «временном статусе» для отдельных территорий в этих областях. Далее определяется это принятием закона по временному порядку местного самоуправления для отдельных районов Луганской и Донецкой областей (так называемый законопроект об особом статусе). В нем и заключается грань допустимого компромисса, на который пошли переговаривающиеся стороны. Однако российская и украинская истороны понимают под данным статусом абсолютно разные политические вещи.
Посредник в Минске был Михаил Зурабов, являющийся послом России в Украине. Здесь наблюдается проявление классической схемы, которая используется Российской Федерацией в войнах со своими соседями. Подобная ситуация имела место и в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии. За столом переговоров представители РФ сидели не в качестве воюющей стороны, а посредниками.
Какой смысл в особый статус владывает Москва? Он ей видится фактической возможностью аннексии Луганской и Донецкой областей от Украины. Не будет правильным сказать, что повторяется здесь история с Крымским полуостровом. Тем не менее, цель у Кремля та же. Благодаря всему этому упомянутые регионы юго-востока Украины далее можно наполнить необходимым объемом государственного статуса посредством проведения референдумов, как это делалось уже в вышеприведенных примерах. У них тогда будет статус непризнанных государств.
Договор о перемирии подписан без упоминания о выводе именно войск Российской Федерации. Это дает возможность переиграть итоговую ситуацию и вывести наемников при продолжающемся присутствии российских войск.
Украина официальным образом не признает ведение войны с Россией, так как до сих пор не введено военное положение. Такое положение дел не дает нормальной возможности для создания оборонной системы страны. Как результат, она не может формировать резервы стратегического характера и выстраивать полноценную необходимую оборону.
Теперь поговорим о том, что понимается в особом статусе украинской стороной. Ей весьма необходимо состояние перемирия, поскольку силы пока не совсем равные. Под особым статусом Украина подразумевает ввод временной руководящей администрации с предоставлением экономической региональной самостоятельности. Заметим, какая экономическая самостоятельность может рассматриваться, когда воюющие районы разбиты вдребезги?
Это напоминает времена Советского Союза, когда регионам давались особые статусы и предоставлялись «особые» финансовые средства с целью построения важнейших народнохозяйственных объектов. Это фактически есть экономические зоны с социально-экономическими преференциями во время восстановления. Здесь нет речи о предоставлении данным территориям от Украины каких-либо признаков государственности. Имеется ввиду лишь некий временный статус, который необходим в целях восстановления Донецкого бассейна и заключения желанного мира.
Украинской стороной все это хорошо осознавалось при подписании минских договоренностей. Собственно, и сам Порошенко жил когда-то в Бендерах, и его корни как раз были связаны с конфликтным регином Приднестровья. Неслучайно он являлся инициатором разработки «плана Ющенко» для урегулирования ситуации вдоль реки Днестр.
Когда пророссийские сепаратисты говорили о полном выходе из Украины, то нужны были определенные для них уступки. Они определяются не на переговорах в Минске, а на фронтах. Если бы сепаратистов дожали, то переговоры в Минске велись бы совершенно другим образом. Конечно, это не наша капитуляция, но присутствует для Украины риск, который создан «особым статусом».
