Геннадий Корбан, который является заместителем главы Днепропетровской ОГА, человек с неумолкающим телефоном и сигаретой, поведал изданию «ЦЕНЗОР.НЕТ» о себе лишь после двенадцати часов ночи.
Таким образом, в течение пяти часов журналисты ждали Корбана в приемной. Там допоздна работают абсолютно все, как водители, так и секретари. Некоторые простужены, у кого-то кровь идет носом из-за сильного волнения, когда под стенами здания появляется группа «ВВшников» с протестом. Их в ходе беседы успокаивают советники главы ведомства, а также члены Штаба национального сопротивления.
Что рассказал Корбан?
В Украине никто не смог изобрести молнию, ножницы. Все капиталы возникли достаточно примитивно: покупка-продажа. Вырос Корбан в бедной еврейской семье. Как отметили корреспонденты «Биржевого лидера», проживали они в коммунальной квартире, где был один туалет сразу на четыре семьи. Там были даже сменные круги для каждой из комнат.
Помимо этого, Корбан отметил следующее: «Я рисовал в детстве парусные корабли. Я не хотел быть моряком. Понятия не имею, почему. Мне нравилось их рисовать. Просто так. У меня было достаточно большое количество различных увлечений, однако больше всего мне нравились всевозможные собирательства. Бабушка моя работала в то время в ювелирном магазине, по сравнению с родителями, ей удавалось хорошо зарабатывать и давать мне немного денег. После школы я сидел у нее в кассе. Я покупал марки в одном из филателистических магазинов, что находился на улице Ленина. Скорее всего, я все же хотел кем-то стать. Уже не вспомню».
Также Корбан рассказал и про школу: «В школе я был бунтарем. У меня конфликтов было много. Это касается завучей, учителей и директора. Я мог позволить себе сказать то, что дети не говорят обычно. Там, где я учился, директор была явной антисемиткой, поэтому я ей это сказал прямо в лицо, будучи еще ребенком. После школы я думал поступить на философский факультет, однако мне сказали, что данный факультет необычный, поэтому посоветовали не пробовать в столице. Я смог найти аналог в городе Ростове-на-Дону. Я отправился туда с матерью. Когда сдавали документы, у меня спросили, есть ли у меня рекомендации какой-то партийной организации. У меня, само собой, такой рекомендации не было, поэтому мне сказали, что к экзаменом не допускают. На этом, собственно, все мои мечты быть философом и обрушились».
Что же касается института, то Корбан отметил следующее: «Я принял решение поступить в металлургический институт. Отучился я там чуть больше полугода. Позже бросил и пошел в Советскую армию. Прослужил там от звонка до звонка. Полное образование получил уже в городе Днепропетровске на факультете экономики в горном институте. Специальность – финансист. Так сложилось, что работать мне пришлось на товарно-сырьевой бирже в Российской Федерации. На тот момент СССР распался. Это был 1991 год. Экономические связи полностью развалились. Биржа стала никому не нужна. Тогда я понял, что можно заработать на так называемом внебиржевом рынке. Мы покупаем в одном месте, а продаем в другом. Все очень просто. Кто-то начинал с футболок, кто-то - с компьютеров. Я проводил многоходовые сделки. Именно тогда я и смог заработать свои первые капиталы».
Также он решил рассказать немного о себе: «Я патриот, прежде всего, своего дома и моих родителей, которые живут здесь. Мне тут комфортно. Тут хорошо. Я говорю не лишь о городе Днепропетровск, а об Украине в целом. Это вполне можно сравнить с женщиной, с которой ты уже много лет живешь вместе. У тебя спросят: ты ее любишь? Ты без понятия, что ответить – любишь или нет, но точно без нее жить уже не способен. Вот примерно так и с государством: ты настолько прижился, что без него ты уже не можешь жить. Я не могу существовать без своего города, без этих людей, без этой страны. Это все очень персонально. Это сложно. Мне комфортно быть здесь. У меня никогда не было мыслей о том, чтобы переехать в Израиль. Я никогда не претендовал на их гражданство. Хотя есть масса возможностей сделать это».
От мысли о том, что в город Днепропетровск может прийти война, Корбану становилось страшно. Он отметил следующее: «Я вставал и ложился с этой мыслью. Я не мог себе представить, что здесь может начаться стрельба. Какие-то захваты или отсутствие власти. Я не могу представить беспредел на улицах или бомбежку. Мне жутко об этом думать. Это самый обыкновенный страх. Страшно думать о том, что твой город может быть захвачен или разрушен. Именно такие чувства у меня. Я люблю Днепропетровск. Когда в тебя стреляют, например, ты просто не ожидаешь этого, а осознание приходит через пять минут. У меня был страх после первого покушения на мою жизнь, когда выстрелили, опустошив весь автоматный рожок, я сижу и тишина. Я думал, что сейчас подойдут и добьют меня выстрелом в упор. Именно ожидание было страшнее всего для меня. Аналогию можно провести и с войной. Страх приходит лишь тогда, когда выстрелы закончились и началась тишина. Ты знаешь, что что-то должно произойти, но что именно и когда – тебе неизвестно. Сейчас примерно такое же состояние. Жить с ним очень сложно, далеко не каждый способен с этим совладать».
