Адвокат Евгения Закревская о том, как связаны между собой сбор доказательств российской агрессии и расследование преступлений против Майдана, рассказала ресурсу "Фокус".
На вопрос о том, что весь мир и так знает о российской агрессии, и следует ли еще собирать какие-либо доказательства, адвокат сообщила, что это необходимо, чтобы обвинения украинской стороны не выглядели бездоказательными. Помимо того, Верховная Рада утвердила признание юрисдикции Международного уголовного суда в Гааге, и сейчас будет логично туда подать заявление, а следовательно, необходимо готовить доказательства.
Дело в том, что ответчиками в Гааге выступают не государства, а люди. Но перед тем как суд приступит к установлению вины конкретных лиц, необходимо будет убедить прокуроров в том, что упомянутые преступления против человечности и военные преступления имели место.
А в дальнейшем потребуется показать логическую связь между указанными преступлениями и конкретными людьми. Для этого надо собрать массу серьезных доказательств. В ведение суда входят преступления против человечности, общественной безопасности (создание террористической организации). Однако отдельные убийства не могут квалифицироваться как преступления против человечности.
Для того чтобы доказать суду, что произошло именно преступление против человечности, следует продемонстрировать масштабность и регулярность нападений на мирных граждан (убийства, пытки, похищения). Относительно военных преступлений не следует понимать, что имеются в виду сами боевые действия.
Военные преступления — это не следование правилам и обычаям ведения войны: уничтожение гражданских лиц, взятие заложников, убийство или пытки военнопленных, необоснованное уничтожение гражданских объектов и прочее.
Доказательная база по Украине, отмечает Евгения Закревская, вмещает в себя тысячи уголовных дел, в различных уголовных производствах — СБУ, МВД, прокуратуры, которые нередко между собой не связаны. Как результат – невозможно представить общую картину расследования.
К примеру, отмечает Евгения Закревская, раскрытием преступлений в Славянске занято несколько следователей, которые не координируют свою деятельность, не располагают информацией об общих доказательствах. Как результат нет шанса даже на завершение следствия в рамках украинского законодательства. Также отсутствует общая база, в которую вносились бы свидетельства преступлений, вещественные доказательства и результаты экспертиз.
Изменить ситуацию в нужную сторону могла бы Генпрокуратура. Она имеет право сменить подследственность — более того, ГПУ имеет возможность изменить правила относительно расследования преступлений.
"Подследственность не догма, - отмечает адвокат. Ее определяют с целью максимально эффективного расследования. К примеру, обстрел Мариуполя. Всех пострадавших следовало опросить, материалы о разрушенных постройках собрать, определить ущерб. В одном деле необходимо совместить результат баллистической экспертизы, сведения о местонахождении при обстреле украинских подразделений". Перехваты СБУ, отмечает Евгения Закревская, это неплохо. Однако сами по себе они ни о чем не говорят.
Сбором доказательств следует заниматься ГПУ.
"Сбор доказательств присутствия российский частей в Украине – одно из звеньев цепочки", - утверждает адвокат. "Если допустить, что российский военнослужащий принимал участие в обстреле Дебальцево, при условии, что мирные жители находятся в городе", — речь идет о военном преступлении. Тут соучастники все - от исполнителя до того, кто отдает распоряжения.
В случае же если речь идет о преступлениях сепаратистов, необходимо доказывать гораздо больше. Не только тот факт, что конкретно они виновны в злодеянии, но и то, что их обеспечивает Россия, а следовательно, они подчиняются РФ.
Необходимо, чтобы солдаты ВСУ были в курсе, что необходимо собирать улики. Адвокат отмечает, что не раз была свидетелем того, что военнослужащие не отдают себе отчета в том, что замеченное ими в процессе ведения боя имеет юридическую ценность. Их можно понять – они выполняют свои основные задачи. Однако если организовать какие-то центры для сбора такой информации, то это могло бы быть полезным в подготовке обвинения.
Правозащитница отмечает, что упомянутая в Минских соглашениях амнистия подразумевает, что, по сути, все злодеяния против человечности будут прощены за редким исключением, имеющим отношение к самым страшным убийствам. Она считает, что амнистией это называть неприемлемо.
В этом смысле россияне действуют дальновиднее, признает Евгения Закревская, и гораздо эффективнее. Они со своей стороны производят сбор доказательств и фиксацию преступлений. Неспроста они не желают отпустить Савченко и еще около десяти задержанных, среди которых Олег Сенцов, Александр Кольченко, Алексей Чирний, Геннадий Афанасьев. При удобном случае они выступят с заявлением в поддержку своих обвинений, опираясь на свидетельства этих людей.
Российские спецслужбы набирают группу украинцев, которым могут предъявить конкретные обвинения. В дальнейшем, отмечает Евгения Закревская, указанные обвинения можно предъявить мировому сообществу.
На вопрос, есть ли шансы у Украины набрать достаточное количество доказательств для Гаагского уголовного суда, правозащитница заявила, что сделать это вполне реально. Однако, говорит она, для того, чтобы все свидетельства сложились в четкую картину, Украине придется приложить немалые усилия. В противном случае произойдет утрата отдельных улик, что помешает доказать, по ее мнению, очевидные злодеяния.
