Двое спецназовцев российского ГРУ, которых в полной боевой экипировке и с оружием в руках задержали на территории Луганской области украинские силовики, дают украинской власти возможность начать крупную политическую игру. Более детально о том, чего будет добиваться Киев в истории с задержанными на Донбассе бойцами российского спецназа, узнавали журналисты раздела "Новости Украины" издания "Биржевой лидер".
Издание "Деловая столица" отмечает, что история с задержанием украинскими военными двух российских спецназовцев еще слишком свежа для того, чтобы ее пересказывать, тем более она и так продолжает оставаться на слуху. Более того, судя по всему, данная история еще как минимум неделю будет занимать первую строчку в "новостных хит-парадах".
Однако по мере того, как история с задержанием россиян обрастает все новыми подробностями, причем как со стороны Службы безопасности Украины, так и со стороны оппозиционных российских средств массовой информации, остается открытым вопрос о тех целях, которые ставит перед собой Украина – речь в данном случае идет об Украине в широком контексте: как о государстве, как о воюющей стороне, как о субъекте международного права и так далее.
Это отнюдь не праздный вопрос, поскольку от того, каким будет ответ на него, в значительной степени зависят шансы на использование украинской стороной полученного козыря не только в информационной войне, но и в политической игре. Тем более что Александров и Ерофеев, бойцы З-й Отдельной бригады ГРУ ГШ ВС РФ, являются не первыми военнослужащими российской армии, задержанными украинскими военными.
После этого и всплыла первая коллизия с россиянами – терминологическая. Особенно заметно это было в первые дни, когда и средства массовой информации, силовики и блогеры называли россиян пленными. Немного позже ньюсмейкеры спохватились: если Украина официально ни с кем не воюет, то как тогда можно говорить о каких-то пленных? Несмотря на то, что "задержание, проведенное в ходе выполнения боевой операции", является эвфемизмом под стать понятию "антитеррористическая операция", в случае с АТО мотивы использования этого понятия ясны.
Еще один весьма важный момент, о котором вспомнили только потом – если бы Ерофеев и Александров были признаны Украиной военнопленными, то публикация их фотографий, а уж тем более обнародование видеозаписей, на которых запечатлен процесс допроса спецназовцев, было бы таким же прямым нарушением норм Женевской конвенции, как и "парады пленных", устраиваемые сепаратистами в Донецке, разве что не таким грубым.
Спешка ослабила эффект информационной операции.
Украинская сторона, судя по всему, слишком торопилась обнародовать горячие доказательства присутствия российских военных в восточной части Украины на фоне перемирия и весьма высокой дипломатической активности западных стран. Но эта самая спешка привела к значительному ослаблению эффекта от информационной операции.
Как уже было сказано выше, Александров и Ерофеев являются далеко не первыми российскими военными, задержанными на Донбассе – на территории, на которой, по заявлениям Кремля, их вообще нет. Опыт предыдущих разоблачений так и не был учтен, и Москва снова получила возможность действовать по старому шаблону, превращая кадровых военных в "отпускников", "отставников" или в "добровольцев": людей, свободных в принятии решений и не связанных с Российской Федерацией присягой.
Все попытки доказать российское военное присутствие в восточной части Украины через их задержания украинскими силовиками, являются, в принципе, совершенно бесперспективным делом, особенно когда на вопрос, кому именно это Украина хочет доказать, четкого ответа не имеется. Если это хотят доказать российскому руководству, отправившему этих самых спецназовцев в соседнюю страну, то в этом нет никакого смысла, поскольку лжец и дальше будет оставаться лжецом, тем более, он и так все сам прекрасно знает.
Доказывать это западным партнерам также нет особого смысла, учитывая уровень осведомленности, продемонстрированный главой американской дипломатии Джоном Керри во время его визита в Сочи: имеющейся информации более чем достаточно и Соединенным Штатам Америки, и их союзникам по Североатлантическому альянсу. Поэтому задержание парочки российских спецназовцев, пусть даже и вооруженных специфическим оружием, принципиально не меняет картины.
Решение украинской стороны обвинить российских спецназовцев в терроризме является довольно рискованным шагом, поскольку в случае, если документально доказать, что на момент задержания они действительно состояли на военной службе в рядах ВС РФ, то и Кремль, и российское Министерство обороны формально останутся в стороне, а отвечать за все будут сами военные. Однако, с другой стороны, подобное обвинение является серьезным ударом по мотивации российских офицеров и может стать фактором, деморализующим наиболее боеспособные подразделения российской армии. Ведь защита интересов Родины – это одно, а быть расходным материалом для корпорации – совсем другое.
Одновременно с этим признание двух российских спецназовцев виновными по этому обвинению позволит Киеву начать крупную политическую игру, целью которой является признание международным сообществом Российской Федерации государством-спонсором терроризма со всеми вытекающими из этого признания последствиями.
