Специфику подготовки Донбасса к последующему сепаратистскому взрыву и его последствия для прилегающей территории объяснил Олег Соловей. Он уверен, что соседние регионы на примере Донбасса получили действенную вакцину против вируса сепаратизма, об этом сообщают журналисты раздела «Новости Украины» интернет-издания для деловых людей «Биржевой лидер» со ссылкой на «Фокус».
Уроженец города Шахтерска, педагог и литератор Олег Соловей во время начала мятежа жил и работал в Донецке. Сейчас вместе с Донецким национальным университетом кандидат филологических наук переехал в Винницу. С точки зрения жителя Донбасса он объясняет причины успеха сепаратистских настроений и механизмы, использованные в свое время для «раскачки» региона.
Соловей полагает, что, в принципе, раскачивать можно любую территорию, успех предприятия заключается исключительно в вопросе времени и наличия колоссальных средств. Однако сегодня говорить о любой территории не совсем уместно. Более того, на провокации и попытки раскачать ситуацию вряд ли поддастся население соседних с Донбассом областей.
К примеру, на территории Днепропетровской области создать очередную «народную республику» уже не удастся, в регионе даже малолетние дети четко понимают, что такое Родина, и какая страна является врагом Украины. Писатель вспоминает, что летом в Краматорске он имел возможность наблюдать за играми дворовых мальчишек. Дети играли в войну, разделившись на «наших» и «сепаратистов». При этом во вторую группу дети явно вступали неохотно, на этой почве даже возникали ссоры.
Нельзя воспринимать в Донбасс как родину неполноценных людей.
Говоря о мифах, бытующих в украинском общественном мнении в связи с Донбассом, писатель отмечает, что еще недавно он верил и всюду писал о том, что феномен Донбасса умер вместе с Советским Союзом, а разговоры о нем теперь можно сравнить только с нарушением покоя умершего. Однако события, произошедшие 13 марта прошлого года, убедили литератора в обратном. Оказалось, что Донбасс не только живой, но и для некоторых жителей регионов намного ценнее будущего собственных детей и внуков.
Свидетельством того, что для некоторых граждан Донбасс оказался очень дорогим, называет Соловей то, что в центре города Донецка убит молодой активист Дмитрий Чернявский, увечья получены десятками или сотнями людей. В то же время призывает Соловей не рассматривать Донбасс как родину неполноценных людей, поскольку есть множество людей из Донбасса, которыми могла бы гордиться любая страна.
Писатель утверждает, что он может назвать десятки, сотни фамилий достойных уважения людей. В числе известных уроженцев Донецка указывает Соловей на Василия Стуса, Анатолия Соловьяненко, Эмму Андриевскую, отмечая, что есть еще множество людей, которые могут украсить любой город или страну. Есть на донбасской земле герои вплоть до сегодняшнего дня. Соловей уверен, что в идентификации с будущим и настоящим не будет трудностей, если человек владеет информацией о своем прошлом.
На Киеве не меньше ответственности за пролитую кровь, чем на Москве.
Рассказывая об обстановке в предвоенном Донецке, педагог утверждает, что напряжение, вражда между русским и украинским языком и культурами присутствовали. Выражалось это и на бытовом уровне, шовинистические взгляды имели даже люди образованные, преподаватели университета. Именно через пророссийское лобби в свое время университету не удалось присвоить имя Василия Стуса, который учился в Донецке.
Более того, пророссийски настроенные жители Донбасса контролировали все аспекты жизни в Донецке. Пророссийскими местными жителями подготовлен захват города сепаратистами, в числе которых как приезжие из райцентра, так и жители Ростовской области. Подготовка будущей дестабилизации началась еще в 1999 году, население готовили в основном с помощью пропагандистских методов.
Литератор вспоминает, что проблемы в культурной составляющей жизни Донбасса были уже давно, однако украинцы никогда не проявляли агрессии в процессе отстаивания своих прав. Агрессивность украинцев привела бы к гражданской войне еще в конце 90-х годов. Но агрессивность сторонники украинской культуры не проявляли. Даже тогда, когда их обвиняли из-за родного языка, они продолжали верить во взаимопонимание и мир как высшее благо.
Процесс подготовки к будущему созданию «народной республики» в Донецке прежде всего выражался в шовинистической русской пропаганде. Соловей констатирует, что на протяжении минувших 20-25 лет жителям Донецка было сложно понять, что они живут именно в Украине, а не в СССР. Именно поэтому проукраинские дончане искренно радовались каждой новой табличке, написанной на украинском языке, или появлению сине-желтого флага, даже над ларьком с шаурмой.
В то же время писатель далек от выдвигания обвинений в последующем сепаратистском разгуле только в адрес Москвы. Он утверждает, что украинское руководство в будущем кровопролитии виновато не меньше Москвы. Регион к будущему социальному взрыву готовили на протяжении довольно длительного времени, у него было множество возможностей оказать противодействие, но на деятельность «покровителей Донецкого сепаратизма» официальный Киев реагировал молчаливым согласием.
