Гибридная война в Украине имеет, кроме явных внешних факторов, еще и немаловажные внутренние. К ним стоит отнести активное продвижение идей «русского мира», у которых находится еще достаточно поклонников, а также деятельность религиозных структур, которая никогда не ограничивалась чисто религиозной, там всегда находилось время для решения вопросов политики, экономики, культуры. А раз так, то государству тем или иным способом приходится регулировать деятельность таких структур. «Об этом в своем материале для «Радио Свобода» пишет проректор Острожской академии Петр Кралюк», - передает издание «Биржевой лидер».
Среди экспертов по религиозной тематике и политиков в Украине распространен тезис, что в церковные дела государство вмешиваться не должно. Украинское законодательство сориентировано подобным образом в соответствии с тем, что такова практика в развитых странах Запада, в том числе США. Однако при этом забывается, что во многих таких странах к подобному положению вещей пришли через длительные религиозные конфликты, в процессе которых были сбалансированы интересы разных конфессий. А США изначально формировались как многоконфессиональное государство, поэтому здесь единственной политикой, которую могло проводить государство в религиозных делах, было невмешательство. Со своей стороны эти конфессии в Штатах лояльны к своему государству.
В Украине другие традиции и иная ситуация, при которой существование различных конфессий уживается с преобладающим православием, которое при этом остается конфессионально раздробленным. Количественно доминирует Украинская православная церковь, являющаяся филиалом Русской православной церкви, управляемой Московским патриархатом. Эта конфессия - фактически агент иного государства, того, которое оккупировало недавно украинские территории и продолжает вести против Украины разного рода войны. Парадокс в том, что существуют оценки, согласно которым, среди православных украинцев большинство поддерживает идею своей независимой церкви. Сейчас для многих таковой выступает Украинская православная церковь Киевского патриархата.
Следует отметить, что существование УПЦ МП - не что иное, как отголосок колониальной зависимости от России. В начале обретения украинской независимости существовала возможность создания независимой православной церкви в Украине. Эту идею поддерживали и киевский митрополит Филарет, и президент Кравчук, но противостоять давлению российских церковных и политических кругов, а кроме того и многочисленной российской агентуры внутри Украины очень тяжело. В итоге - УПЦ МП и УПЦ КП, которая действует независимо от России. Однако часто повсюду в стране посткоммунистическая номенклатура, оставшаяся при власти, в основном поддерживала УПЦ МП. Эта церковь получала также значительную поддержку из России, в том числе и финансами, что позволило ей перестроить свою структуру. Случались даже силовые захваты монастырей и храмов. Так, например, бывший настоятель Почаевской лавры Иоанн поддержал митрополита Филарета и УПЦ КП, однако из России прислали «монахов», которые захватили монастырь.
За время независимости Украины государственные структуры поддерживали УПЦ МП. Особенно явно это можно было наблюдать во времена правления режима Януковича. Он посещал храмы по большим религиозным праздникам демонстративно только УПЦ МП, в за ним в «канонические» монастыри шли и остальные чиновники. Но поддержка УПЦ МП осуществлялась не только откровенно пророссийскими политсилами, часто такую поддержку демонстрировали и «проукраинские» политики, очевидно в надежде, что эта церковь поможет им обеспечить электоральный ресурс. Впрочем, среди таких политиков бывали те, кто просто прикрывался украинским патриотизмом, работая на Москву, а некоторые просто были «красными идиотами».
С началом российской оккупации в Крыму и вооруженного конфликта на востоке страны, который со своей стороны в полной мере поддерживает Россия, УПЦ МП часто не скрывает свою пророссийскую позицию, а отдельные ее религиозные деятели откровенно поддерживают сепаратизм. В такой ситуации логично, что патриотичные граждане более не желают оставаться в этой церкви. Наиболее активно о своей позиции заявляют в приходах, желающих перейти в УПЦ КП, на территории Ровенской области и Волыни. Однако такие инициативы, как правило, сталкиваются с апробированными ранее сценариями с участием небольшого количества «несогласных». В их поддержку появляется приезжая группа поддержки. Развязывается межконфессиональный конфликт. После чего подключаются «православные журналисты», которые его раздувают в прессе и придают необходимый свет. Далее подключаются высокопоставленные иерархи. Власти при этом зачастую сохраняют нейтралитет, а «патриотические» силы традиционно умывают руки. Ситуация сводится к тупиковой и, по сути, решается в пользу «канонического меньшинства».
Резюмируя, Кралюк делает вывод, что в Украине отсутствуют юридические механизмы перехода религиозных общин в другую конфессию. А со стороны властей не наблюдается желания справедливо эти вопросы урегулировать. А между тем вопиющие конфессиональные диспропорции необходимо решать.
