По мнению Ярослава Грицака, публициста, историка, профессора Украинского Католического университета, хорошего конца конфликта на Донбассе не будет. Более детально о том, почему Грицак считает, что у конфликта на Донбассе в любом случае не будет хорошего конца, узнавали журналисты раздела "Новости Украины" издания "Биржевой лидер".
Ярослав Грицак в статье, опубликованной изданием "Новое время" отметил, что его вариант хорошей развязки конфликта на Донбассе заключался в том, чтобы в Украине были проведены радикальные реформы, чтобы регион возвращался в новую страну, а не в ту, старую, образца 2013 года. Публицист отмечает, что в ту, старую страну он бы и сам не вернулся. Однако сейчас, когда после победы Революции достоинства прошло 2 года, стало очевидно – никаких радикальных реформ в стране не предвидится, как минимум – в ближайшее время.
Впрочем, по сторону также не видят хорошей развязки конфликта. По словам Грицака, он общается с социологами, которые ухитряются измерять общественные настроения на территории самопровозглашенных республик, а также с теми, кто был там и не только недавно вернулся. Население подконтрольных сепаратистам территории измучено войной, и оно не доверяет власти, понимая, что Москва их попросту "кинула". Одновременно с этим население "народных республик" рассматривает возвращение в Украину как самый плохой из всех возможных сценариев.
В итоге, если ни для одной из сторон нет хорошей развязки, то реальный выбор находится между плохими и очень плохими развязкам. Наиболее худший вариант предполагается Российской Федерацией – он заключается в немедленном возвращении Донбасса в состав Украины, но с предоставлением данному региону "особого статуса", а также с амнистией для всех боевиков. Такой вариант, по выражению, употребляемому англосаксами – это не просто нанесение ущерба, но еще и унижение.
Развязка конфликта на Донбассе должна включать в себя несколько подходов и учитывать несколько измерений – Грицак.
Исходя из этого, развязку конфликта нужно искать между сценарием, который в настоящее время, к сожалению, еще невозможен, и худшим, который невозможным просто обязана сделать украинская сторона. Но одним-единственным способом не решается ни одна из имеющихся проблем, и развязка должна включать в себя несколько подходов и учитывать сразу несколько измерений.
Одним из таких измерений, которые должны быть учтены – геополитическое. Проблему Донбасса невозможно будет решить до тех пор, пока Россия существует в ее нынешнем виде – она является spoiler state, портящем лучшую развязку. Один из российских историков (Грицак не называет его имени), подшучивает над теми украинскими интеллектуалами, которые обвиняют украинскую власть в том, что ею ничего не было сделано для предотвращения кризиса на Донбассе. По его мнению, это напоминает ситуацию с жертвой изнасилования, которая, анализируя произошедшее с ней, задается вопросом: может, она надела слишком короткую юбку? Это неправильный способ мышления, поскольку правильный способ возлагает всю вину на насильника, который должен быть найден и обезврежен.
Сегодня каждая попытка выйти из-под контроля Кремля, предпринимаемая любой постсоветской страной, карается военной агрессией – либо замаскированной либо прямой: это уже произошло с Молдовой, Грузией, и с Украиной. В этой связи условием для развязки конфликта на Донбассе, точно так же, как и для решения проблемы Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, является падение режима Владимира Путина, исповедующего идеологию "русского мира".
Это вовсе не означает, что Украина должна просто сидеть сложа руки. Грицак напомнил, что для послевоенной Европы краеугольным камнем стало примирение 50-х годов Франции и Германии, но идея данного примирения была озвучена еще в годы войны главой французской дипломатии Роббером Шуманом.
Камнем преткновения в вопросе примирения стали спорные территории Лотаргинии и Эльзаса, схожие с индустриальной восточной частью Украины – там тоже изготовляли сталь и добывали уголь. План, предложенный Шуманом, заключался в том, чтобы оставив земли в составе Франции, вернувшись к довоенным границам, заключить при этом договор относительно их общеевропейской эксплуатации, для того, чтобы в конечном итоге сделать не только немыслимой, но и невозможной в материальном плане войну между Германией и Францией. В результате создание Европейского объединения угля стало символическим штрихом, дополнившим историческое заявление о перемирии немецкого и французского народов, сделанного Конрадом Аденауэром и Шарлем де Голлем.
Данная развязка может стать примером и для будущего решения конфликта на Донбассе. При этом, когда поднимается вопрос об амнистии боевиков, вспоминается пример ЮАР, где после того, как пал режим апартеида, была создана Комиссия правды и примирения. Жертвами, а также родственниками жертв, публично рассказывались свои трагические истории, но и преступники также получили возможность пройти через публичные слушания, для того, чтобы сделать признание непосредственно перед лицом жертв, и только после этого обращаться с просьбой о предоставлении амнистии. Обществу для примирения нужно выговориться, и гораздо легче примирить людей, которые говорят своими жизненными историями, а не идеологическими штампами.
