Как известно, нынешний президент Российской Федерации Владимир Путин вовсе не был каким-то масштабным политиком до того, как пришел на главный пост в стране. Он не получал специального образования, не проходил серьезной практики на должностях поменьше, но все же сейчас он уже многие годы (с перерывом на 5 лет) является президентом одной из самых крупных стран мира.
О том, насколько квалифицировано и успешно можно руководить страной, если ты в прошлом не политик, а сотрудник специальных служб, поразмышлял глава болгарской редакции немецкого издания Deutsche Welle Александр Андреев, который считает, что официальную власть и тайные службы, которые созданы для существования официальной власти, смешивать смысла нет и ни к чему хорошему такое не приведет.
Как считает Андреев, долгое время во всем мире считалось, что руководители спецслужб как бы созданы для последующего руководства государством, ведь они были осведомлены обо всех даже самых тайных событиях в стране, были носителями важнейших сведений для целостности государства и всегда осведомлены о возникновении антигосударственных настроений.
Самым ярким примером, когда ко власти в стране приходит глава спецслужб в 80-е годы прошлого века были руководители стран-антагонистов: в 1982 году генеральным секретарем компартии СССР стал бывший руководитель советского КГБ Юрий Андропов; а в 1988 году президентом Соединенных Штатов Америки стал Джордж Буш-старший, который ранее находился на посту директора ЦРУ.
После событий, которые привели к краху Советского Союза и всего Восточного блока тоже наблюдались такие случаи, когда силовик (да еще и тайный силовик) становился ведущим или одним из ведущих руководителей страны. К примеру, Клаус Кинкель в начале 80-х годов был главным разведчиком ФРГ, а в начале уже 90-х годов сначала был министром юстиции, а потом возглавил внешнеполитическое ведомство уже объединенной Германии. Это один из ярких примеров «зигзагов» карьерной лестницы некоторых политиков. Однако таких примеров масса, особенно часто такие ситуации случались в странах бывшего социалистического лагеря.
Есть примеры и обратных переходов от официальной власти к тайной, – Леон Панетта, который трудился на должности главы администрации Билла Клинтона, после занял пост руководителя ЦРУ, а далее стал главным в менее тайном ведомстве – Министерстве обороны. В Румынии и Болгарии такие передвижения между различными государственными постами тоже неоднократно приводили к повышению/понижению начальников секретных служб.
Однако не все главные рыцари кинжала и плаща в различных странах попадали на эту должность по служебной лестнице именно секретных служб. Зачастую руководить данным звеном силовых органов приходил человек по партийной квоте, когда дележ портфелей различных министерств и ведомств происходил по заранее обозначенным договоренностям и все заранее об этом знали.
Существует огромное различие в работе специальных служб бывшего социалистического лагеря и западных стран. Восточноевропейская политическая философия того времени предполагала, что глава самого могущественного и скрытного силового ведомства является самым главным гарантом сохранения власти руководителем страны, поэтому такие люди были воистину всесильными, всерешающими, и их авторитет никто не смел подвергать сомнению.
Владимир Путин не занимал в те времена каких-то видных постов, он был немецким резидентом КГБ в Дрездене на территории социалистической ГДР. Но его продвижение вверх достаточно символично в рамках описываемой темы. Использование значительных ресурсов, которые доступны спецслужбам, привело к созданию практически идеальной модели диктатора с непререкаемым авторитетом и безграничными возможностями. Другой вопрос – идет ли такое положение дел на пользу стране.
В демократических странах Запада руководители спецслужб являются информационным придатком государства, обеспечивающим его руководителя нужной, своевременной и полезной информацией. И эти чиновники обычно подконтрольны общественным организациям.
Александр Андреев задается вопросом, получает ли страна пользу от таких горизонтальных передвижений во властных структурах, когда политик становится силовиком и наоборот. Ведь эти два вида деятельности практически полярно различны, поэтому методы работы, поведенческие модели, публичность и прочие атрибуты обоих видов деятельности тоже разные. Разведчики - это молчаливые профессионалы интриги, благодаря которой они выполняют свои задания, а публичные политики должны иметь харизму, не выглядеть серой мышью и уметь решать проблемы в процессе открытой дискуссии, а не подковерных игрищ.
Сложно понять нынешнюю ситуацию вокруг Владимира Путина, который даже в своих шутках не один раз демонстрировал не совсем правильный подход к теме разговора, намекая на силовые возможности его решения, что, мягко говоря, не совсем приветствуется и не принимается в большой политике. Но все же, такие методы иногда приносят сиюминутную выгоду. А вот, что принесут такие решения в долгосрочной временной перспективе остается только предполагать, прогнозировать и надеяться.
