Большинство граждан России считают, что Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки довольно сходны. У обоих государств большая территория, оба они склонны к рискованным предприятиям, им обоим не привыкать к беззаконию и насилию, и оба они разрабатывают вопросы инфраструктуры в последнюю очередь. Так что же создает помеху Российской Федерации стать в еще одними Соединенными Штатами Америки — демократическим государством и двигателем сектора мировой экономики?
Российская Федерация получила подобную возможность в начале 1990-х годов, но в большей части она не могла воспользоваться ею. Первый постсоветский десяток лет принес фактически неограниченную свободу, а вместе с этим всеобщую коррупцию и падение экономического сектора. На протяжении второго десятка лет свободы медленно ограничивались, а сектор экономики начал повышаться благодаря высокой стоимости энергоресурсов — в середине третьего десятка лет стало понятно, что все это являлось миражом. Неужели граждане Российской Федерации попросту не имеют возможности создать такое общество, которое могло бы гарантировать им процветание по-американски?
Леонид Бершидский специально для «ИноСМИ» написал, что в 1990 году, когда СССР уже находился на грани падения, Роберт Шиллер (Robert J. Shiller) из Йельского университета и экономист из Российской Федерации Максим Бойко, который спустя некое время занимал немаловажные должности в окружении правительства и стал состоятельным капиталовкладчиком, проводили опрос среди московских граждан и граждан Нью-Йорка, постаравшись определить, как они относятся к свободным рынкам.
Они не задавали вопросы, относящихся к некоторым абстрактным понятиям, к примеру, таким как «экономическая свобода» или «капитализм», но они сконцентрировались на определенных ситуациях.
Итоги данного исследования продемонстрировали значительную разницу во взглядах граждан Российской Федерации и жителей Соединенных Штатов Америки. В конце прошедшего года Шиллер и Бойко еще раз провели этот же опрос.
Итоги проведенного исследования, которые не так давно были опубликованы, продемонстрировали, что граждане Российской Федерации стали поддерживать идею свободного рынка не в минимальной степени, как американские граждане, но их взгляды в некоторых важных вопросах все еще значительно разнятся, и такая разница, вероятно, способна пояснить, почему Российская Федерация не сумела стать похожей на Соединенные Штаты Америки.
Шиллер и Бойко задали вопрос жителям Москвы и Нью-Йорка, считается ли допустимым, если фабрика, которая производит столы для кухонь за одну тысячу долларов США и не имеет возможности удовлетворить спрос, увеличит цену на столы на 100 американских долларов при том, что затраты на изготовление не изменятся. В 1990 году 66 процентов московских жителей и 70 процентов граждан Нью-Йорка отвечали, что они считают это недопустимым. В прошлом году аналогичного мнения придерживались 68 процентов граждан Москвы и лишь 57 процентов населения Нью-Йорка. Ответами на другой вопрос о том, допустимо ли поднимать стоимость цветов в праздничные дни, когда спрос на них стремительно повышается, показали, что на протяжении последних 25 лет американский народ стал придерживаться более либеральных мнений в отношении экономики, тогда как понимание допустимости среди граждан Российской Федерации оставалось приблизительно неизменным, каким оно являлось и в 1990 году.
Поле этого специалисты в экономике спрашивали, должны ли представители правительства давать разрешение фабрике либо продавцам цветов поднимать цены в качестве реакции на повышение спроса. В 1990 году, в сравнении с Соединенными Штатами Америки, Российская Федерация чаще высказывалась в сторону вводимых властями ограничений и приблизительно с той же частотой соглашались с требовательностью регулировать цену на столы (43 процента в Нью-Йорке и 41 процент в Москве). В прошедшем году около половины опрошенных московских жителей выступили в поддержку регулирования стоимости, в то время как число ньюйоркцев, которые это поддерживали, понизилось до 35 процентов (в случае со столами для кухонь).
В неких ситуациях современные граждане России проявляли более спокойное отношение к механизмам рынка, в сравнении с 1990 годом. Исследователи задали им вопрос, будут ли они чувствовать раздражение, если человек, находящийся в длинной очереди перед ними, продаст свое место в данной очереди за полсотни долларов. В 1990 году 69 процентов московских граждан (и 44 процента ньюйоркцев) отвечали на такой вопрос положительно. В прошлом году лишь 57 процентов россиян (и опять же 44 процента американцев) ответили, что подобная операция им очень не нравится. Вероятно, это стало ответной реакцией за 25 лет капитализма.
На поверхности это означает, что граждане Российской Федерации более практичны и в большинстве склонны к бизнесу. Однако, скорее всего, они попросту предпочитают состояние, чем уважение и восхищение. В итоге они менее подготовлены к бунту, к риску и к выбору направления самого высокого сопротивления. Такая черта характера считается более опасной и отрицательной, чем приверженность к государственному тоталитаризму.
