Соглашение про ограниченную приостановку вооруженных действий на сирийской территории достигло своей непосредственной цели, уменьшив происходящее кровопролитие и сформировав условия по срочной и неотложной доставкe гуманитарных грузов, но также перемирие дало и основания Российской Федерации считать военное агрессивное вмешательство самым эффективным способом получения быстрых и положительных внешнеполитических результатов для Кремля. Об этом 6 марта рассуждает Кир Джайлс в британском издании Chatham House.
В краткосрочной житейской перспективе прекращение огня есть хорошей новостью для сирийцев.
Но в долгосрочной политической перспективе остается оно плохой весьма новостью для западного сообщества. Эксперты редакции «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» полагают, что у Москвы есть чувство глубокого удовлетворения соглашением.
Соответствует оно той основной цели, которую Кремль ставил перед собой в самом начале конфликтного противостояния в Сирии: остановить боевые операции, ведущиеся оппозиционными силами против режима Башара Асада. Теми группами оппозиции, которые к перемирию присоединились, выражено согласие о присоединении к очередному переговорному раунду в Швейцарии в обмен на московское обещание – неискреннее или искреннее, — что Асад и Россия не будут больше наносить удары по ним. Также соответствует вполне это еще одному ключевому российскому устремлению: смене сирийской власти путем переговоров, а не насильственным свержением нынешнего президента в Дамаске – варианта, который изначально продвигался Соединенными Штатами.
Прямыми военными операциями за рубежом Кремль достигает стратегических своих целей посредством минимальных негативных последствий.
Сирия есть четвертый по счету пример – после косовского, грузинского и украинского – военного российского вмешательства, изменившего заметно положение дел в пользу России. В трех последних случаях она получила и международное одобрение – в 2008 году навязал перемирие Грузии президент Франции Саркози, протоколы в Минске подписаны с участием французского и германского лидеров, а соглашение по Сирии признано всей двадцаткой членов Международной группы поддержки этой ближневосточной страны. Такой результат только может подтолкнуть Российскую Федерацию к военным новым авантюрам, убедив ее в небольшом риске серьезной мировой реакции.
Ясное дело, что споры про пределы перемирия и то, на кого распространяются они, а на кого не распространяются, были неизбежны. Москва заявила уже, что продолжит вооруженные операции в отношении «террористов». Соответствует это задачам договоренности о перемирии, однако Кремль продолжает записывать в «террористы» всех, кого хочет подвергать ударам, включая поддерживаемые Америкой оппозиционные группировки. В частности, Россия объявляет спокойно многие из них частью организации «Джабхат ан-Нусра» и с помощью этого надуманного предлога их выводит из-под предусмотренного действия соглашений.
Москва научилась давно использовать лазейки в договоренностях про перемирие или игнорировать просто такие договоренности. Российскую Федерацию обвиняли годами в нарушении достигнутого с Грузией в 2008 году прекращения огня. При этом, несмотря на то обстоятельство, что российские действия вразрез шли с духом подписанного соглашения, полностью они соответствовали буквальным интерпретациям его положений, написанным в Москве. Россия и сепаратистские пророссийские силы в Украине сочли установленный Минскими договоренностями срок неудобным и продолжили свою операцию в окрестностях Дебальцево и после заключенного перемирия. Они остановились, достигнув только тактических желаемых позиций, и с тех пор нарушения Минска-2 не прекращались.
Вдобавок, если Соединенные Штаты и Европа фокусируются на целях краткосрочного характера – хотят они остановки войны в Сирии или сведения хотя бы ее к военным операциям в отношении «Исламского государства» – то у Кремля горизонты планирования много дальше. Сирия играет для него роль выгодного фактора, который отвлекает внимание от кремлевских действий на территории нашего государства. В итоге россияне рассчитывают на снятие западных санкций – прежде всего, если они смогут делать вид, что сотрудничают с Западом в войне с ИГИЛ, и с помощью своих информационных кампаний убедить западных лидеров в виновности Украины в срыве договоренностей по Минску-2.
Соглашение по Сирии помогает также России стать одним из ключевых политических игроков на просторах Ближнего Востока. Москва хочет давно, чтобы миром признавалось ее влияние на ход мировых событий, а совместное с Соединенными Штатами контролирование процесса прекращения огня соответствует вполне ее стремлениям возвратиться к былой своей роли второй сверхдержавы в двухполярном мире.
Кроме того, РФ и иные государства могут перемирие воспринять как знак слабости западного сообщества и в особенности США. Поэтому все перечисленные процессы – и особенно демонстрирование того, что евроатлантическую политику можно вынудить поменять посредством военных российских операций – грозят подтолкнуть Кремль еще более упорным образом преследовать собственные цели в будущем. В итоге Западу будет сложнее обороняться от агрессивной московской политики.
