Последствия вмешательства Российской Федерации в сирийскую войну простираются далеко за границы Ближнего Востока. Российская военная кампания наклонила тупиковую ситуацию в пользу правительства. Более того, она подорвала усилия по подготовке политкомпромисса, чтобы положить конец этой войне. Также это может предвещать начало новой эры в геополитике, в которой крупные военные интервенции не проводятся западными коалициями, а государствами, действующими в своих собственных корыстных интересах, при чем часто с нарушением норм международного права. Такое мнение выразил английский политолог Марк Леонард на страницах Project Syndicate (США).
После холодной войны дебаты касательно международных боевых действий сталкивают достаточно мощные интервенционистские державы Запада со слабыми государствами, такими как Китай и Россия, чьи лидеры заявляли, что национальный суверенитет – священный и нерушимый. Разворачивающиеся события на сирийской территории, это еще одно доказательство того, что все поменялось. В то время как у Запада «теряется аппетит» к интервенции (а особенно, с участием наземных сил), такие государства, как Российская Федерация, Иран, Саудовская Аравия и Китай, все чаще начинают вмешиваться в дела соседних стран, пишет автор.
В 1990-е, после геноцидов на Балканах и в Руанде, западные государства разработали доктрину гуманитарной интервенции. «Обязанность защищать» (также известная как R2P) делала государства ответственными за благополучие своих граждан, а также заставляла мировое сообщество вмешиваться, когда правительства не в состоянии защитить граждан от массовых расправ либо сами представляют угрозу для гражданского населения. Эта доктрина перевернула привычную концепцию национального суверенитета, отмечает автор.
Как это ни парадоксально, пишет политолог, Российская Федерация, мягко говоря, использует аналогичную R2P концепцию, чтобы оправдать вмешательство, однако в данном случае она защищает правительство от своего народа, а не наоборот. Усилия Российской Федерации, по сути, это аргумент в пользу возврата к эпохе абсолютного суверенитета, где правительства однозначно отвечают за то, что происходит в своих государствах.
Также позиция российской стороны демонстрирует ее предпочтение стабильности, нежели справедливости, ее признание легитимности авторитарного правления, отмечает эксперт. С распространением так называемых цветных революций в таких государствах, как Грузия, Кыргызстан и Украина, Китай и Россия более настороженно начинают относиться к народным восстаниям. По их мнению, угроза вмешательства Запада только усугубляет потенциал для нестабильности.
Однако уважение Российской Федерации к суверенитету имеет огромные ограничения. На территории украинского Крыма, в 2014-м, Москва приняла совершенно другую доктрину вмешательства, оправдывая собственные действия в Украинском государстве тем, что она защищала права этнических русских. Это, пишет автор, подчеркивает возвращение к пред-Вестфальскому миру сектантской, религиозной и языковой солидарности наподобие того, что в свое время практиковала царская Россия, считая себя защитником славян.
И неудивительно, отмечает политолог, что такое оправдание российского вмешательства достаточно быстро нашло сторонников и в иных частях мира. В частности, на Ближнем Востоке саудиты приняли параллельный аргумент для поддержки суннитских сил в Сирии и Йемене, так же как Иран - в поддержке союзников-шиитов в двух государствах. Даже КНР все чаще подталкивают брать на себя ответственность за свои компании и граждан за границей. В начале ливийской гражданской войны китайские власти вывезли десятки тысяч граждан Китая из государства.
Что дальше?
Это все происходит в период, когда Запад теряет собственное военное превосходство, отмечает автор. Усовершенствование китайских и российских вооруженных сил, а также увеличивающееся совместное использование асимметричных стратегий как негосударственными, так и государственными субъектами, выравнивает поле боя. Действительно, отмечает политолог, распространение спонсируемых негосударственных субъектов в таких странах, как Сирия, Ливия, Донбасс и Крымский полуостров, размывает различие между негосударственным и государственным насилием.
Леонард подчеркивает, что Запад после Холодной войны ввел международный порядок, определивший геополитику в мире. И когда этому порядку появилась угроза, лидеры Запада почувствовали себя уполномоченными вмешаться в дела любой «страны-изгоя», вызывающей проблемы. Однако в настоящее время этот порядок ставится под сомнение одновременно на нескольких фронтах - на глобальном уровне Китаем и Россией, а на региональном уровне более напористыми ближневосточными игроками, а также в Латинской Америки и в Европе.
Так как новый порядок начинает обретать форму, то роли, которые государства играли на протяжении последних 25 лет, судя по всему, изменятся. На Западе, такое понятие как суверенитет и ограниченное применение силы, вероятно, вернется, тогда как национальные лидеры, традиционно призывавшие к сдержанности, будут становиться более смелыми в развертывании собственных войск, подчеркивает политолог.
Автор: Екатерина Кравец
