Президент Российской Федерации Владимир Путин, никогда не скрывавший сожаления по поводу распада Союза Советских Социалистических Республик и жаждущий восстановления российского могущества, недавно с самодовольным выражением лица заявил, что процесс расширения военной мощи России в Юго-Восточной Азии и в Южной и Центральной Америке благотворно скажется на сдерживании гегемонистских политических амбиций сверхдержавы под названием Соединенные Штаты Америки. О причинах и последствиях подобных заявлений хозяина Кремля рассуждает 20 октября Брайан Берднау на страницах American Thinker.
На минувшей неделе опубликована статья, которую втиснули куда-то на одну из последних страниц американских газетных изданий.
Виной тому, что ее вынесли на задние страницы газет, есть, конечно же, предвыборная президентская гонка в Соединенных Штатах, которой уделяется большее, несомненно, внимание. Так вот, в упомянутой статье былой агент Комитета государственной безопасности СССР и нынешний диктатор РФ Владимир Путин попытался в очередной раз засветиться в центре всеобщего внимания средств массовой информации и вклиниться косвенно со своими ремарками во внешнеполитическую американскую дискуссию, а заодно и в сами предстоящие в ноябре выборы президента США. Эксперты редакции «Новости Мира» журнала для инвесторов «Биржевой лидер» полагают, что Путин озвучил предложение о восстановлении давно закрытых российских военных баз на Африканском континенте, к югу от пустыни Сахары, а также во Вьетнаме и на Кубе, расширяя тем самым глобальное российское влияние и раскручивая до максимального уровня личную свою холодную войну с Америкой и Западом.
Путинские высказывания привлекли в Европе больше живого внимания, чем в Соединенных Штатах. Однако кремлевский лидер воспримет с радостью внимательное отношение и европейской общественности – вне зависимости от того, какими журналами будет создаваться шумиха вокруг его персоны.
Однако уже амбиции Владимира Владимировича Путина (ВВП) проникли в контекст нынешней политической риторики США и нашли отражение в ней.
«Фигурировал» он в первых теледебатах Клинтон и Трампа, кандидатов на президентское кресло в Белом доме, и в корне, по сути, поменял существовавшую не одно десятилетие парадигму, в соответствии с которой демократический кандидат обвиняет республиканского в «мягкой позиции по отношению к Российской Федерации или Советскому Союзу» (если не к коммунистической системе). Возвращает это США обратно в 1960 год, когда республиканец Ричард Никсон вступил публично в схватку за Белый дом с соперником от Демократической партии в лице сенатора Джона Кеннеди в вопросах о том, кто мог бы сдерживать с большей эффективностью СССР и неугомонного его и безрассудного руководителя Никиту Хрущева.
В реальности вопрос, который требует здесь ответа, довольно простой. В чем игра ВВП заключается в действительности? Может, просто он позер и хвастун, которому вполне нравится нервировать Запад? Или же предпринимает он действия агрессивной направленности для восстановления российского первенства в мире, шествуя по следам, например, Петра Великого или Иосифа Сталина? Вероятно, что вообще он преследует абсолютно иную цель.
Скорее всего, действия Путина основываются на всем вышеперечисленном. Он есть поборником идеи о «Великой России» и всегда являлся сторонником проведения активной и, по мысли ряда аналитиков, агрессивной внешнеполитической линии, что демонстрируют наглядно события на Украине и в Крыму. Открыто ВВП стремится восстановить для РФ мировое могущество, и пообещал он себе достижение такой цели. Нынешний хозяин Кремля, к тому же, еще есть и оппортунистом, который улавливает собственные шансы и ими пользуется.
Когда московский лидер понял, что готовится администрация Барака Обамы из игры выйти на Ближнем Востоке, то туда устремился, чтобы пустоту заполнить, тем самым превращая вновь Россию в серьезного игрока в Ближневосточном регионе. Наконец, можно ВВП назвать снисходительно самовлюбленной личностью, которой нравится пребывать в центре всеобщего внимания СМИ, и желающей использования могущества РФ как государства для обеспечения собственной популярности. В данном смысле напоминает он фашистского автократа 1930-х годов, ассоциирующего государственную силу и международное влияние с собственной своей личностью.
Как именно с русскими себя вести – это вопрос, ставивший на протяжении столетий в тупик знатоков геополитики на Западе. Существует поговорка старая о русских: «Никогда Россия не бывает такой сильной, как кажется, и такой слабой, как кажется». Афоризм этот, если понимать его правильно, значит, что иностранные государства не должны переоценивать российское могущество, но страны, которые Россию недооценивают, делают это на собственный свой риск и страх.
Нынешние реалии позволяют утверждать, что Россия имеет массу проблем и по этой причине особой угрозы для планетарного сообщества не представляет. С другой стороны, недооценка Российской Федерации может быть опасна, поскольку русские выносливы и находчивы, а Путин, вне зависимости от его бахвальства и сумасбродства, проницателен, настойчив, практичен и пользуется заметной поддержкой у тамошнего населения.
